Интересно, как они там сейчас? Максим поймал себя на мысли, что с момента расставания и пяти минут не прошло, а он не может думать ни о чем другом.
Надо сосредоточиться на деле. Тем более, с бывшим зэком нельзя терять бдительности. На службе всякое бывало, но на задание с осужденным он еще никогда не ходил. И этот дебют отнюдь не был приятным.
Седой, правда, мог постоять за себя, Максим это признавал. Был настороже, да и обстановку оценивал трезво. Только поможет ли он, если на них нападут? Особой уверенности в этом не было. Такие делают только то, что им выгодно. Своя шкура дороже всего. И что-то он подозрительно затих…
– Ладно, пора бы уже рассказать за что ты сидел? – спросил Максим. – Дай угадаю. За кражи? Ключики-то у тебя не случайно оказались.
– Садятся бабы на хер, а мужики зону топчут, – без злобы, скорее рефлекторно ответил Седой. – На кражах я никогда не попадался. С шестнадцати лет работаю, квалификация на высшем уровне. Меня бы не замели, если бы не глупость.
Максим и так это знал. Все было в личном деле. Но Седого нужно было разговорить. Только так он мог проболтаться о своих планах.
Некоторое время они шли в тишине. Туман вокруг словно боялся прикасаться к поезду. Но едва они миновали локомотив, как мгла сгустилась. Рельсы – их путеводная нить – слабо поблескивали внизу.
– Так что случилось? – продолжил разговор Максим.
– Случился мудила один. Возвращаюсь я как-то домой раньше обычного. А там этот мудак и моя жена устроили голландский кордебалет, – Седой сплюнул. – И такое меня зло взяло, что и слушать никого не хотелось. По барабану стало, что, почему и как. Вот я мудака на перо и посадил. Попортил жизнь себе и ему. За это дали десятку строгача. А жена следакам говорит: «он еще и ворюга!». Хорошо хоть это не пришили, волки позорные. Доказательств то не было.
Такую историю мог рассказать любой рецидивист, а если надо – то и со слезами на глазах. Впрочем, Седой не врал. Почти.
Он умолчал о том, что нанес двадцать ножевых ранений. Что труп расчленил и грозился скормить его псам. Что обещал своей бывшей жене проделать то же самое с ней.
По крайней мере, на зоне Седой не был беспредельщиком, а значит, какие-то правила (пусть и не закон) соблюдать мог.
– Че замолчал? – он подал голос снова. – Думаешь, я тебя здесь порешить могу? Не-е-е. Хоть ты и «мусор», у меня к тебе предъяв нет. Пока. Сейчас мы все в одной лодке.
– Без проблем, – ответил Максим. Он похлопал себя по поясу, проверяя пистолет.
