— Добрыня, Пофиг задержите тварей хоть на десять секунд, остальным сменить антидоты!
Сам я подхватил бесчувственное тело лучницы и рванул к копающемуся с отмычками Олдригу: вовремя, его баночка почти пуста; раз — снять старый флакон, два — одеть новый, три — примотать его к плечу эльфа. Уф, успел.
Резкий разворот и опять вовремя. Волна многоножек захлестнула стоявших в ряд скелетов и остановилась, наткнувшись на стену огня.
— Пофиг, епрст, где, ты, раньше с нею-то был?
— Маны она жрет вагон и маленькую тележку, здесь их три, и меня хватит секунд на пятнадцать.
Ага, хрен там, а не пятнадцать секунд. Твари, странно изогнувшись, выстрелили собой вперед и, сжавшись в хитиновый шар, пролетели практически безнаказанно сквозь бушующее пламя. На нашей стороне они, моментально приняв боевую стойку, плюнув в нас газом и паутинными сетями, сразу же бросались на нас в рукопашную. (Или ногопашную? Или лапопашную?) В этой волне твари были посерьезнее, уровней на пять выше, сами пошустрее, да еще эта паутина… Пофиг жег ее огнем, Добрыня ее просто не замечал, а мне приходилось, то и дело, прыгать и кувыркаться, уворачиваясь от нее. Но пока все шло неплохо, мы сменили защитников и те в авральном режиме обновили свои склянки. Теперь продержимся, осталась пара минут. Стоило мне об этом подумать, как моя нога поскользнулась на какой-то слизи, и я грохнулся в лужу. В лужу? Что за черт? Рядом грохнулся Калян, Добрыня тоже оказался на коленях. Я стал осматриваться, но тут огненная стена погасла и пещера погрузилась в полумрак. Нет, огонек над головой Пофига продолжал гореть, но после огненной стены освещавшей пещеру аки солнышко, этот огонек явно не котировался. Попытался встать и рука до середины предплечья погрузилась в какую-то слизь. Присмотрелся и увидел, что она льется из всех нор, капает с потолка, выбивается из-под земли. Просто замечательно. Огненную стену не поставить, врагов во все поднимающейся слизи не увидеть, даже на ноги не встать — они просто разъезжаются на скользком полу. Пока спасало только то, что тупые мобы перед тем, как нас атаковать, вставали на дыбы, чтобы пустить в нас газ и паутину из расположенного на макушке отверстия. Мы с Добрыней, так и стоя на коленях, одновременно взмахнули своим оружием над поверхностью слизи, будто дворники машины, сметающие прилипших насекомых с лобового стекла. У Добрыни это получилось. Гроздь из пяти насекомых намоталась на молот, в конце пути встретившись со стеной. Мои трое, получили по глубокому разрезу на горле (если только у гусениц, есть горло) и теперь недобро на меня поглядывали.
