Строгий профессор гимназии Гебхард Гиммлер осуждал «политические» амбиции своего второго сына, который летом 1924 года подрядился на работу секретарем депутата баварского ландтага Грегора Штрассера с очень скромным окладом в 120 рейхсмарок. В период запрета партии НСДАП Штрассер руководил заменившей ее организацией с плохо замаскированным названием «Национал-социалистическое движение свободы». Углублению семейной ссоры способствовал и тот факт, что Генрих в душе отвернулся от церкви. Одно время он пытался примириться с церковью при помощи абсурдной теории, предполагающей, будто Иисус якобы на деле не был евреем, а арийцем, зачатым от римского центуриона (сотника). Но это не помогло, поскольку «народничество» и христианство никак не стыкуются друг с другом. И Гиммлер превратился в воинствующего противника церкви.
Позже он позволит отправить в концлагеря десятки тысяч священнослужителей.
Под крылом Штрассера Гиммлер делал свою партийную карьеру. На мотоцикле он мотался по баварским селам, выступая на «политических» собраниях против «жидов и капиталистов», что отвечало курсу Штрассера, рядившегося в тогу социалиста. После одного из таких собраний крестьяне небольшого села, находясь под впечатлением подстрекательской речи Гиммлера, избили находившегося там еврейского коммивояжера, о чем молодой агитатор с гордостью поведал шефу.
Грегор Штрассер и его младший брат Отто, несмотря на левизну мировозрения, считались тогда непререкаемыми авторитетами в баварском «движении». Они оба быстро обнаружили неуемную энергию, которая таилась в молодом партийном секретаре. В 1925 году Гиммлер предложил зарегистрировать всех евреев, проживающих в Нижней Баварии, а их списки опубликовать в печати, что даже в не очень-то стыдливой атмосфере Веймарской республики было бы чудовищным произволом.
Это, конечно, очень позабавило Грегора Штрассера, но вскоре ему и его брату Отто стало не до шуток над фанатиком. Отто Штрассер официально показал для протокола, что однажды Гиммлер заявил ему, будто готов «застрелить родную мать», если получит такой приказ от Гитлера, а после этого будет «гордиться доверием», которое ему было оказано, чтобы сделать это. Крылатая фраза братьев Штрассер: «Генрих, я в ужасе от тебя!» — очень метко отобразила безграничную основательность, с каковой Гиммлер уже тогда брался за дело. В таких людях нуждался Гитлер, который после отмены запрета НСДАП в 1925 году решил создать внутри партии новые, боеспособные структуры.
