Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями | страница 28

Чиновничество и силовики — это иные социальные страты. Они существуют по другим законам, нежели интеллигенция.

Если вы не согласны с моей трактовкой феномена интеллигенции, то предложите свою. Но формула «повлиять на человечество, чтобы оно стало лучше» слишком общая. Нацизм, например, тоже «влиял» на человечество и «улучшал» его: нацисты создавали совершенных людей — «истинных арийцев», истребляя «неполноценных» вроде психически больных или евреев. Подобное «влияние» или «улучшение» чудовищно. Так что важны конкретные технологии влияния и параметры улучшения. У интеллигенции технология — просвещение, параметры — рост гуманизации общественных отношений.

Пожалуйста, подскажите, какие книги лучше всего прочесть, чтобы лучше узнать русскую нацию, характер? Быть может, труды философов, историков?..

Читайте Виктора Астафьева. Или смотрите пьесы Василия Си́гарева.

Есть ли предчувствие, что через 5–6 лет новое поколение выплеснет свой гнев на проржавевший механизм российской власти? Их отцы предпочли тухлую стабильность — лихие 90-е внушили страх реформ, упование на государя-батюшку и веру, что русскому мишке Запад хочет вырвать когти.

Доморощенная прогностика — самое бесперспективное дело. Поэтому даже к собственному мнению я отношусь с большой долей скепсиса.

Я не верю в какие-то социальные потрясения, связанные с «народным гневом». Есть соцсети, которые выводят пар в свисток. Есть пропаганда, которая убеждает, что для гнева нет оснований. Есть возрастающее невежество нации, следствием которого является тотальное раболепие. И нет иного места для конструктивного воздействия на ситуацию, кроме Москвы, а Москва слишком благополучна для бунта.

Извините, но мой вопрос опять по поводу ваших слов о том, что модернизацию в России следует проводить с учётом ментальности русского народа, то есть принимать во внимание сакральное отношение народа к власти. Для примера вы указывали на Китай. В каком смысле надо понимать ваши слова и что они реально, практически значат, если допустить, что у народа действительно сакральное отношение к власти?

Вы говорите, что проблема нашего общества в первую очередь коммуникационная (оболванивание интернетом), то есть проблема новой коммуникации в том, что она инструментально формирует мировоззрение человека в согласии со склонностью к «пиксельному» мышлению. От шаблонности, клишированности, пиксельности картины мира — один шаг до раболепия. Получается, что интернет противостоит сакральному отношению к власти (священному, а не раболепному) и меняет ментальность?