– Надо отправиться в разведку и узнать, где она живет. Но сделать это надо незаметно, чтобы пронырливые обезьяны ничего не узнали, – говорил мудрый коврик. – И, пожалуй, лучше этим займусь я, так как эти места мне знакомы.
Хатиб похлопал бархатистого малыша и, подмигнув ему, пробасил:
– Уверен, дружище, – ты нас не подведешь.
– До скорой встречи, – весело ответил коврик.
– Лети, брат-коврик, а мы будем ждать тебя здесь, – проговорил Алладин. И ковер-самолет, сверкнув всеми своими бархатниками в лучах солнца, затерялся в зелени. Но, к большому своему удивлению, ни в одном из обезьяньих жилищ наш летающий друг не обнаружил Абу. И тогда коврик, на свой страх и риск, направился к шалашу Гиба и Лары, чтобы постараться что-нибудь выведать у них.
Квартирка небезызвестной парочки была абсолютно новой: ни одной потемневшей веточки или прутика. Ведь стражники в ту злополучную ночь, когда Гамад послал их за ковриком, разнесли прежнее сооружение в пух и прах... Хозяева шалаша мирно сидели на мягких лиственных ложах, надежно укрытые от палящих лучей солнца в тени своего прохладного жилища.
– Надо бы навестить пленницу, – тихо проговорил Гиб.
– Бедняжка, знала бы она, что ей предстоит пережить, – никогда не осталась бы здесь, – отозвалась Лара. Она собиралась что-то еще сказать своему супругу, но вдруг так и замерла, открыв рот. Прямо перед ней висел тот самый ковер-самолет. Ошибки быть не могло. Правда, теперь он выглядел гораздо привлекательнее: двигал глазками, улыбался серебристым ротиком, и – уж чего совсем не ожидали хозяева – вдруг заговорил на чисто обезьяньем языке, причем с местным акцентом.
– Вы только не пугайтесь. Я случайно залетел к вам и услышал, о чем вы говорите.
– Ну и чудеса! – заухал Гиб. – Ты умеешь говорить по-нашему?!
Но, не обращая внимания на радостные и удивленные голоса обезьян, волшебный коврик продолжал:
– Так значит Абу – пленница? Она в беде?
Лара, шикнув на супруга, проговорила:
– Так ты прилетел за малышкой-иностранкой? Хорошо, мы покажем тебе, где она. – Лара грустно вздохнула и добавила:
– Вот только ваша Абу в клетке и ее охраняют стражники.
А Гиб, пристально разглядывая нежданного гостя, сказал:
– Но ты такой яркий, говорящий ковер, что я боюсь, наши зоркие соседи тебя заметят и донесут этому коварному Гамаду. Да облезет его шерсть и насмерть закусают блохи...
– Вижу, он и вам насолил, – заметил коврик.
– Да, видишь, пришлось сооружать квартирку заново, – отвечал Гиб. – Но это ерунда. Он оскорбил мою жену, при всем честном народе назвав ее хитрой воришкой и белым чучелом...
