Когда хозяева вошли в свою поврежденную во многих местах плетеную квартирку на полу лежал только лазурный коврик да мокрая одежда Алладина. Лара подняла бархатистый половичок и обнаружила лампу. И хоть та была потемневшей от старости, с многочисленными вмятинами, обезьяна с жадностью схватила ее, потому что в лучах заходящего солнца лампа немного поблескивала. Лара осмотрелась по сторонам, и спрятала лампу в ветвях. Вокруг было тихо. Гиб деловито принялся за починку своего шалаша. Лара подошла к своему мужу и, погладив его по голове, сказала:
– Ладно, бросай свою работу. Пошли во дворец, посмотрим, что там будет.
* * *
– Во дворец, во дворец, – кричали обезьяны, бежавшие вслед за бедным Алладином. Красноносые громилы-стражники схватили его за ноги и за руки, и в таком положении тащили меж ветвей. Юноша старался не смотреть по сторонам, потому что от постоянного мелькания листьев у него начала кружиться голова.
Зато Абу шествовала с комфортом. Она все-таки была среди своих сородичей. Обезьянка ехала на спине мохнатого верзилы, вцепившись лапками в его шерсть. Она даже смутно вспоминала, что когда-то так же носил ее на плечах отец. Но это было давно... Какая-то безотчетная тоска по вольной жизни среди своих соплеменников зашевелилась в ее маленьком сердце.
Но вот обезьяны стали спускаться вниз. И вскоре остановились у высокого дерева. Красноносые стражники опустили Алладина. Абу, покинув спину одного из верзил, тут же прыгнула на плечо своего хозяина.
– И на этом дереве располагается шалаш, то есть дворец, короля, – хихикнула она.
– Тише, они могут обидеться, – шепнул Алладин, указывая на притихшую стаю обезьян, которые теперь неподвижно сидели в траве, не издавая ни звука. Один из обезьян-стражников остался около пленников. А другой, тот что вез Абу, стал взбираться по ветвям королевского дерева, начинавшихся у самых корней и уходящих в пышную крону. Красноносый верзила исчез в густой листве, но вскоре появился опять и издал несколько отрывистых звуков.
– Он сказал, чтобы мы дождались придворных, – перевела Абу.
И тут же сверху стали спускаться две обезьяны в необыкновенно красивых пестрых шубах. Ярко-зеленые полосы сочетались с пепельно-серыми. А их длинные светлые хвосты грациозно покачивались в воздухе.
Алладин с интересом наблюдал за этой церемонией. «Ишь ты, обезьяны, а все как у людей, – подумал он, – интересно посмотреть, как будет выглядеть сам король». Тем временем эти две приближенные особы спустились вниз, поклонились, и, взмахнув своими хвостами, важно сообщили:
