— Будем бить ее! — Жабицкий подкрутил усы.
Пан Валович помахал ладонью у лица и расстегнул камзол. Было жарко. А здесь, среди болот, еще и парно. Днем и ночью жужжат комары. Над лошадьми тучей висят оводни. В тихие безветренные дни воздух пропитан гнилым болотным запахом. От непривычки у пана Валовича кружит в голове и тошнота подкатывается к горлу.
К шатру прискакал дозорный. Осадив коня, он соскочил с седла и, часто дыша, замер против Валовича в ожидании дозвола начать говорить.
— Что?
— Казацкое войско движется по шляху.
— Далеко? — насупился Валович.
— Верст пять отселе, — и посмотрел в сторону шляха.
Быстрыми пальцами Валович застегнул камзол, резко встал со скамейки, прицепил саблю. Через несколько минут дозорные ускакали в разные концы, чтоб зорко следить за шляхом. И если приблизятся черкасы хоть на версту — немедля дозорные дадут знать об этом. Валович оценил обстановку. День клонился к концу. Теперь боя ждать нечего. Если завяжется он, то завтра утром. Небаба подтягивает сотни и готовится к сражению. Видимо, его лазутчики зорко следят за лагерем. Пусть следят и видят силу. Позиция здесь выгодна для Валовича. С севера прикрывает река Ясельда. За рекой казаков нет. Это известно доподлинно. С востока — глубокие рвы и овраги. По ним казаки не пойдут. Потому боится, наверно, казацкий атаман Небаба, что там, дальше, прижмет его Валович к болотам. Выхода другого у черкасов нет. Вынуждены будут рубиться здесь. И хорошо!
Через час снова прискакали дозорные. И первый, и второй подтвердили, что казацкое войско приближается к лагерю. Первый доложил: идет загон, в котором не менее десяти сотен. Второй недоуменно повел плечом: столбом стоит пыль над шляхом, а черкасов, как ему показалось, не больше сотни.
— Пошел вон, дурак! — разозлился пан Валович. — А куда подевалось остальное войско? Глаза у тебя вывалились? Смотреть как следует не можешь!
В душе у пана Валовича возникло сомнение: не подвох ли? Но, продумав всю обстановку, решил, что засаду здесь ждать нечего — через Ясельду и овраг не перепрыгнешь.
В лагере заиграла труба. Войско пришло в движение. Пан Валович сел на коня и выехал на опушку, что распростерлась вдоль шляха. Старый шлях шел под гору, потом сворачивал в сторону и терялся в дымно-туманном мареве, в густой зелени ольховых перелесков и старых берез. Пан Валович нетерпеливо вертелся в седле, злился на пикиньеров и махал им кулаком:
— Быстрее, черт вас побери!
