Приходили девочки с соседнего двора. Играли все вместе, и все, <наперев>, целовали Федю. Он пришелся им очень по вкусу.
— Какой хорошенький мальчик! Пусть он всегда будет играть с нами.
* * *
В саду трава была сеянная, и в траве росли маргаритки.
Было раннее утро. Нелли в белом платьице и Федя собирали маргаритки и делали маленькие букетики.
Вдруг за липой послышался выстрел. Это Боба стрелял воробьев.
— Федька, Нелька, скорее сюда! Смотрите, как ловко я стреляю!
Дети подбежали.
Боба держал за ноги воробья.
— Посмотрите-ка на этого воробья.
Нелли протянула головку и вдруг отскочила. Она бросила маргаритки на землю и стала топать ногами.
— Гадкий, гадкий, злой мальчишка, что ты наделал! Гадкий, гадкий!
Она замахала руками, бросилась в траву и истерически заплакала.
Федя тоже протянул голову.
У воробья была отстрелена голова. И пушок и перья были забрызганы кровью. Но не это было страшно. Страшно было другое. На брюшке не было перьев. Вместо брюшка и груди был один страшный сплошной сухой и красный волдырь: этот воробей еще раньше был подстрелен, и теперь образовалась опухоль, и воробей жил и летал с этой опухолью, пока Боба не подстрелил его окончательно.
Федя мизинцем потрогал волдырь. Он был жесткий, как доска.
— Я с тобой больше не играю.
— И рыбу ловить не будешь?
— И рыбу ловить не буду. Никогда не буду.
Федя потихоньку пошел к себе. У него было спрятано два рыболовных крючка.
Потихоньку он вынул крючок и стал щупать его острие.
Потом со всей силой глубоко вонзил его себе в большей палец.
Пошла кровь. Вынуть крючок было невозможно.
* * *
В одну из суббот опять приехал папа. Он привез Нелли чудесный подарок: два огромных листа бумажных кукол, которые надо было вырезать и наклеить на картон. Каждая кукла имела несколько платьев. Платья тоже надо было вырезывать, и их можно было надевать на кукол. Все на свете было забыто для этих кукол.
Нелли вырезала, Федя клеил. Федя наделал деревянных чурбашек, чтобы куклы стояли. Теперь Нелли была опять счастлива: она опять могла любить. Она целовала каждую куклу, она укладывала их в постельки, утром она их одевала. Потом к куклам приходили гости, и им надевали праздничные белые и розовые платья.
Три дня продолжалось это счастье.
Однажды утром в комнату вошел Боба.
— Хотите, я сделаю, чтобы ваши куклы танцевали?
— Как танцевали?
— Так, они будут танцевать.
— На ниточках?
— Без всяких ниточек. Они будут танцевать сами. Вы только будете смотреть.
Нелли не верила. По ее мнению, лучше не надо, чтобы они танцевали.
