– Пустишь меня? Я хочу попробовать на боку.
Пока спрашивал, ослабил узел на полотенце, которое обнимало его бедра. Материя соскользнула с тела парня, я ей в этом помог, по очереди, подтолкнул одну сторону, затем другую. Вернулся к медленным ласкам.
– Я буду очень нежен, – добавил хрипло, помассировал большим пальцем основание его напрягшегося фаллоса, немного потянул наверх, к головке, чуть-чуть вниз и снова мои пальцы заскользили наверх. – Пожалуйста…
Генри не ответил, я опустился рядом с ним. Не останавливая эротичный массаж, подтолкнул его под ягодицу, настаивая тем самым, чтобы он лег на бок. Он поддался. Я раскрыл и натянул презерватив на свое возбуждение. Погладил его ягодицы, приподнялся на локте, чтобы видеть его глаза, когда буду входить в него. Я не спешил. Нельзя было спешить. Похоже, я понимаю причину его жесткого отношения. Это моя несдержанность и разница в росте. В прошлые разы я мог своей страстью причинить ему боль. Именно поэтому сейчас все будет иначе.
Опять сперва запустил пальцы между его крепких ягодиц, возобновил массаж самого чувствительного места, постепенно проникая внутрь. По чуть-чуть. Миллиметр за миллиметром. Сперва одним пальцем проникал и отступал, пока не почувствовал, что там достаточно широко для двух пальцев. Одновременно целовал его шею. Генри не закрывал сиреневые глаза. Он смотрел в сторону окна, но как будто ничего не видел, его ресницы трепетали так же, как и низ его живота.
Я коснулся головкой возбуждения отверстия, которое уже готово было меня пустить. Подобно как делал пальцами, стал проникать и отступать. Пока не увидел, как возросла с новой силой его эрекция, и как заходила его грудная клетка. Пришла пора ласкать и его. Я сделал это, но сперва, потянул его подбородок к себе, еще немного налег сверху, чтобы достать до его губ. Он не отвечал мне, его язык бездействовал, пока я не вернулся к ласкам его возбуждения. Тогда он ответил. Мы целовались, пока я не кончил. Меня накрыло довольно быстро и неожиданно. Увлекся поцелуем, его губами. Но стоило только ресницам дрогнуть, приоткрыть сиреневые глаза, а векам выпустить две сексуальные слезы…
Меня затрясло, подхватил его под живот, очень плавно вошел до конца, смог справиться с собой. Моя рука была мокрой – оставила след на его коже. Дрожь была короткой, сильной и, казалось, как только прижался к Генри – она перешла и на него. Как лишь нам принадлежавший вирус, соединивших двоих на белых простынях. Еще некоторое время ходил в нем, Генри не отталкивал, его поцелуй все еще был горячим, как и он сам.
