Внезапно она остановила лакея и стала его о чем-то расспрашивать.
— Он наверху в ложе, в галерее, — ответил лакей на ее вопрос.
— Один?
— Да, по крайней мере только что был один. Может, теперь к нему влез кто-нибудь.
Минуту спустя Гленистэр, наблюдавший сверху за залом, был выведен из мрачной задумчивости звуком захлопнувшейся двери ложи и шелестом шелковых юбок.
— Уходите, пожалуйста, — сказал он, не поворачиваясь. — Я не нуждаюсь в обществе.
Не получив ответа, он опять заговорил.
— Я пришел для того, чтобы посидеть в одиночестве.
Тут он остановился, потому что девушка подошла к нему и прижала две горячие руки к его щекам.
— Мой мальчик, — прошептала она, и он быстро встал.
— Черри! Когда ты приехала?
— Уже давно, — нетерпеливо сказала она. — Я приехала из Даусона. Мне сказали, что ты тут. Я ждала, сколько было мочи, и вот сама пришла к тебе. Ну, рассказывай про себя. Покажись скорее.
Она потянула его к свету и жадно глянула на него снизу вверх большими томными глазами. Она держала его за отвороты пиджака и стояла так близко к нему, что он ощущал ее теплое дыхание.
— Ну, что же, — сказала она. — Поцелуй меня.
Он взял ее за руки и отнял их от своей груди, потом сказал, серьезно глядя на нее:
— Нет. С этим все покончено. Я уже говорил тебе перед отъездом из Даусона…
— Кончено? Нет, мой мальчик! Это ты так думаешь. Ничего не кончено — и не может кончиться. Я люблю тебя. Я тебя не отпущу!
— Шш, — прошептал он. — В соседней ложе люди.
— Мне все равно. Пусть слушают, — воскликнула она с чисто женской отчаянностью. — Я горжусь моей любовью, я сама им всем скажу, всему свету скажу.
— Видишь ли, моя девочка, — сказал он спокойно, — мы уже имели с тобой длинный разговор в Даусоне и пришли к заключению, что нам лучше разойтись. Я тогда с ума по тебе сходил, как и многие другие, но в конце концов пришел в себя. Наши отношения ничем хорошим не могли кончиться, и я сказал это себе.
— Да, да, я знаю. Я думала, что забуду тебя, но, только когда ты уехал, я поняла, как ты мне дорог. Как я мучилась эти два года.
Теперь нельзя было узнать той холодной женщины, которая только что входила в игральный зал. Голос ее дрожал от страсти.
— Я знала множество мужчин, и они любили меня, но я никого на свете не любила до того, как встретилась с тобой. Они добивались меня, а ты был равнодушен. Ты заставил меня прийти к тебе. Может быть, это-то меня и покорило. Так или иначе — я больше не в силах бороться с собой, я всем пожертвую, все сделаю ради того, чтобы быть подле тебя. Смотри, я прошу тебя как нищая. У меня нет больше гордости… Я дура… я дура… но я ничего не могу с собою поделать.
