— Вот как, — сказал старик.
Его быстрые глаза остановились на молодом человеке с явным вниманием.
— Говорят, это замечательный участок. Вы уже начали работу?
— Нет. Начинаем послезавтра. Нынче весна была поздняя, снег в ущельях был глубокий, и земля очень медленно оттаивает. Мы строим дома и прочее, но наши рабочие уже ждут на руднике.
— Меня все это очень интересует. Не пройдете ли вы с нами в гостиницу? Расскажите мне еще про эти чудесные россыпи.
— Да, надо сознаться, россыпи исключительные, — сказал золотоискатель, идя с ними дальше. — Еще неизвестно, сколько в них найдется, так как пока затронуты только верхние слои. Золото лежит так близко к поверхности и так доступно, что, если бы сама природа не позаботилась о нас, мы никогда не решились бы покинуть наш участок и вечно боялись бы хищников.
— А сколько дадут прииски на Энвил Крике за лето? — спросил судья.
— Трудно сказать, сэр. Мы думаем добывать на одном «Мидасе» в среднем до пяти тысяч в день, а ведь есть еще другие прииски не хуже его.
— Ваши права на участок бесспорны, не так ли?
— Абсолютно бесспорны. Совался к нам один тип, пытавшийся сделать новую заявку, но мы не обратили на него никакого внимания. Некто Голлоуэй. Но у него не было никаких доказательств своей правоты, и он бесследно исчез. Если бы нам удалось найти его, то наши права стали бы еще более бесспорными.
Последняя фраза была произнесена с особым выражением.
— Полагаю, вы не решились бы пустить в ход насилие.
— А почему бы и нет? До сих пор право сильного функционировало у нас прекрасно.
— Однако, дорогой мой, эти дни отошли в область преданий. Теперь тут есть закон, и мы все должны повиноваться ему.
— Возможно. Но в здешних краях участок считается такой же неотъемлемой собственностью человека, как его семья. В былые времена мы не знали, что такое замок на дверях, и тем не менее жили тихо и спокойно, если не считать голода и тяжелых условий труда. Теперь, конечно, времена изменились: в течение одной весны было сделано заявок на большее количество участков, чем за всю историю Юкона.
Они дошли до гостиницы. Гленистэр пропустил судью вперед, остановился и повернулся к девушке. Когда же она двинулась вслед за судьей, он задержал ее.
— Я нарочно спустился с гор, чтобы повидать вас. Прошла неделя, такая длинная…
— Не говорите так, — холодно прервала она его… — Мне неприятен ваш тон.
— Послушайте. Почему вы отталкиваете меня и бронируетесь высокомерием? Я от души сожалею о том, что я наделал в тот вечер. Я много раз уже говорил вам это. Я окончательно извел себя раскаянием.
