Звонок. Открываю.
– Все-таки ты человек…
На столе шампанское. Закуска не нужна. Будем только пить и читать стихи.
Потихоньку приходит в себя.
Руки уже не дрожат.
Появляется вальяжность и нагловатость. Похотливо смотрит на дочь, которая пришла из школы.
Устало поднимается:
– Денег на такси нет…
Даю денег и бутылку с собой: без этого не уйдет.
Смотрит на дочку и говорит:
– Нос у нее длинный. Совсем на тебя не похожа. Уверен, что твоя?
– Уверен… уверен… чеши домой, проспись.
Через пару дней встречаемся на киностудии.
Проходит мимо с кем-то из великих, не замечает – боится, что потребую деньги за такси.
Он шел по Арбату и удивлялся всему тому, чего не было в прошлом: и новым кафе, и памятнику Окуджаве, броским, вызывающим названиям заведений и тому, что старый Арбат выглядел как дешевая декорация «Мосфильма».
Почему-то подумалось: старый Арбат…
А разве есть новый? Нет никакого нового; есть проспект Калинина, который кипит и дымится на развалинах забытых домов и переулков, примыкавших к Арбату. И есть Арбат его детства, юности, первой любви и славы, и в голове вертелись строчки песенки, которая совсем недавно вошла в его новый альбом:
И память мою затуманить нельзя,
И грезы мои никогда не растают;
Ты в жизни моей, словно путь в небеса,
Где все, кто с Арбата, как птицы летают,
Мой старый Арбат…
А главное, он удивлялся тому, как долго держится его популярность. И сегодня, как и сорок с лишним лет назад, люди поворачивали головы в его сторону и перешептывались с улыбкой. Это доставляло ему… нет, не удовольствие, а скорее удовлетворение. Только теперь он был уверен, что это уже до конца жизни.
Это успокаивало, давало возможность спокойно делать то, что он считал достойным.
– Олег Андреич, здравствуйте… Не узнаете? А я вас сразу узнала, хотя и не была лично знакома с вами.
Что-то близкое было в ее лице, фигуре, манере держаться. Заработала память.
– Как же не была знакома, когда я был влюблен в тебя, моя близорукая, голубоглазая Иришка?
В голове происходило что-то непонятное.
Это же было в той жизни, когда Арбат был еще тем Арбатом, Арбатом его юности.
Она придвинулась вплотную к нему и пристально глядела близорукими глазами в его душу.
Перехватило дыхание, заколотилось сердце.
– Здравствуй, Ирка… – Он сжал ее руки в своих руках. – Ты совсем не изменилась. Только чуть повзрослела.
– Здравствуй, Олег. Ты тоже.
Мысли путались, пытаясь сопоставить времена.
Не обращая ни на кого внимания, он стал целовать ее лоб, глаза, губы.
