– Иди уже, самому еще пригодятся!
От встречи с хорошим человеком на душе у меня становится немного теплее. А следующий водитель и вовсе становится кладезем информации – в такси у него работает радио. Стоит нам только отъехать, как по недавно начавшему работать Маяку начинается выпуск новостей, из которого я узнаю, что состояние здоровья у Хрущева «стабильное», а завтра в Кремле начинается Внеочередной Пленум ЦК, на котором будет избран новый генеральный секретарь. Таксист тут же пускается в глубокомысленные рассуждения о политике, найдя в моем лице благодарного слушателя.
– Никиту, не жалко, давно пора ему на пенсию. Такого нахреновертил, что теперь не год и не два разгребать придется…
– Кукуруза, звезда Нассеру? – поддакиваю я, чтобы поддержать разговор.
– Да черт бы с ней с кукурузой – водитель бьет руками по рулю – Фронтовиков жалко! Я вот войну прошел, до майора дорос и на тебе… вали на гражданку. Хорошо что еще в такси пристроился. А так, иди на завод болванки точить…
Радио продолжает невнятно вещать про внеочередной Пленум и о повышенных обязательствах, которые решили в это непростое время взять на себя трудовые коллективы страны. Никакой конкретики.
– Слышал новую частушку? – таксист бибикает зазевавшемуся пешеходу –
– С неба звездочка упала
Чистая хрусталина.
Мы Хрущева пролюбили,
Как родного Сталина.
Водитель смеется, я кашляю в кулак. По ощущениям у меня опять поднимается температура, и когда теперь мой измученный организм получит свою законную дозу пенициллина – вообще непонятно. Да еще слабость во всем теле от неожиданной физической нагрузки. Как бы ни отдать концы в такси этого весельчака…
Выслушав по дороге от таксиста все сплетни, что гуляют сейчас по Москве – “точно тебе говорю, главным будет армяшка этот, как его… Микоян! Хитрый как сто евреев” – я все-таки добираюсь до места назначения. Расплачиваюсь и смело вхожу в здание Радиокомитета. Так будет безопаснее. Если я и привел за собой невидимый хвост, так хотя бы на работу, в родную редакцию. Для простого парня, не сведущего в шпионских играх, это вполне естественный поступок.
Вахтеры после визита космонавтов относятся к нашей редакции с большим пиететом. Ребят в лицо узнают, а нас с Коганом старшим вообще по имени – отчеству величают. Не все правда, но везет мне по этой жизни на любовь вахтеров. Вот и сейчас меня приветствует пожилой дядька, имени которого к своему стыду я даже не знаю:
– О, Алексей! Что-то давненько вас видно не было. Командировка?
