И пробуждение от них ужасно.
К утру я брошена волною страстной
На берег безнадежности тупой.
И снова трезвый холодок в крови,
И мысли, мысли — без конца и края…
Моя любовь — зерно без прорастания.
Праматерь Ева! Ты лишилась рая,
Ты променяла пиршество любви
На сладкий плод горчайшего познания.
7.
Итак, мой друг, сгорают налету
Мгновения, минуты и часы…
Проходят дни, и я на их весы
Кладу бессилие и немоту.
Когда же время подведет черту,
Лишь лунный цвет, коснувшийся косы,
Напомнит про погибшую мечту,
Про всю мою земную суету.
Нет, не хватило духу у меня
Чтобы в Гивоне солнцу приказать:
— Замри и время приостанови!
И вот уж ночь идет на смену дня…
Но светлый час могу я задержать.
Он мой навеки! Он в моей крови!
8.
За окнами дождя косые струны.
Огонь в камине разожги, мой друг.
Жар закурчавится золоторунный,
И отблески запрыгают вокруг.
На фоне осени твой образ юный
Свеж по-особенному и упруг.
Пылает сердце — жертва злой фортуны.
Холодный ум в объятьях зимних вьюг.
Тебя обманываю от души:
За материнство выдавать должна я
Свою огнем пылающую страсть.
Но ты будь ясен, этого не зная.
Здесь, возле тлеющих углей мне разреши
Часы любви себе на память красть.
9.
Из твоего и моего окна
Виднеется один и тот же сад.
Я ко всему, что твой ласкает взгляд
Душою всею приворожена.
И песня соловьиная слышна
Одна и та же нам всю ночь подряд.
Внимая ей, мы дышим как бы в лад,
И нас роднит взволнованность одна.
А каждым утром старая сосна —
На ней твой взор росою голубою —
Меня встречает трепетным приветом.
На все смотрели вместе мы с тобою,
Но ты понятья не имел об этом.
Об этом думала лишь я одна.
10.
О, как прекрасен город был в тот день!
Горами окружен, простерся он.
Вдруг древности его исчезла тень,
Он светом глаз твоих был озарен.
А строгий камень башен и колонн
Твоей улыбкой юной был смягчен.
А переулки — со ступени на ступень
Их бег к твоим стопам был устремлен.
Вселенную обняв счастливым взглядом,
Два дерева — стояли мы здесь рядом,
Ликуя от корней и до вершины.
Мы очарованно смотрели вдаль —
Чуть тронутая сединой маслина,
И пышно расцветающий миндаль.
11.
Внутри меня поет, как в клетке, птица.
Звук песен слаще аромата роз.
Но ты не дал моей душе раскрыться,
И птице вольной стать не довелось.
В сетях ночей, что сотканы из грез,
Там в раковине тайна шевелится.
Но между мною и тобой граница.
Язык мой сковывает твой мороз.
Когда же смерть придет средь моря ночи
Холодным светом вечного покоя,
Она глаза мне бережно закроет.
К моей груди, в которой песнь клокочет,
