Мешик с явным сожалением снял с одного из отростков два кольца и передал их Алла- дину.
– Всё честь по чести, теперь я мешик восьми колец, – вздохнул Сороковой. – Но делать нечего – я знал, на что иду. Мои два кольца против двух твоих.
– А давай устроим обмен, – предложил Алладин, не сводя горящего взгляда с заветного кольца. – Я верну тебе твои золотые кольца, а ты дай мне одно, железное, в виде змеи...
– О, понимаю, понимаю, – восхищенно пробормотал Сороковой. – Какое же у тебя благородное сердце! Ты хочешь смягчить горечь моего поражения... Но я не могу воспользоваться великодушием – моя жизнь стоит никак не меньше двух золотых колец! И, прошу тебя, не настаивай, иначе твоё милосердное предложение обидит меня!
– Я совсем не хотел тебя обидеть, – в замешательстве сказал юноша. – Я просто хотел обменяться кольцами.
– Кольцами не меняются, – произнес мешик. – Кольцами расплачиваются за проигрыш. Мешики не знают, что такое обмен.
– Но ведь вы торгуете с Серыми Карликами – меняете товар на товар!
– Мы не меняем товар на товар, – гордо заявил Сороковой. – Мы платим этим простофилям бесполезными сахарными каштанами за предметы роскоши и изделия из металла. Именно платим! Какой же это обмен?
– Да, действительно, – согласился Алладин.
– А может, ты хочешь посостязаться с моими братьями? – предложил Сороковой. – Так я их кликну, мигом прикатятся...
– Не стоит, – торопливо сказал Алладин.
– Понимаю, – щупальца Сорокового понуро повисли. – Ты слишком благороден, чтобы состязаться с простыми мешиками. Придётся нам искать развлечений с кем-нибудь другим. Ты случайно не знаешь, не собирались ли сегодня спортивные отряды Карликов выйти в пустыню для весёлой забавы?
– Для забавы? – возмущенно переспросил Алладин. – Это войну-то вы называете забавой?! Неужели тебе не горько оттого, что в этих схватках, то есть состязаниях, гибнут твои собратья по Стручку?
– А почему мне должно быть горько? – удивился Сороковой. – Спорт – это искусство, а искусство требует жертв. Кроме того, когда все мои братья проиграют и исчезнут с арены навсегда, я останусь единственным из своего Стручка и смогу сравниться с тобой. Быстрее бы настало это время!
– Ты желаешь своим братьям скорейшей смерти? – Алладин был просто поражён.
– Конечно. Как и они мне. Ты бы, напри-мер, радовался, если бы у тебя было восемьдесят братьев-близнецов, готовых вырвать у тебя кольцо вместе с щупальцем?
– Ну, восемьдесят, пожалуй, многовато... – неуверенно произнес Алладин.
