Алладин покачнулся и схватился за голову. Совершенно очевидные вещи предстали перед ним в абсолютно ином ракурсе. Теперь-то он понимал, почему так долго тянулись эти переговоры. Самым обидным было то, что всё его дипломатическое искусство оказалось ненужным: исход дела решило желание короля Герота носить вместо железного кольца золотые перстни. Однако результат был налицо – подпись правителя скрепила пергамент с договором. Поэтому теперь уже никого не интересовало, каким образом был достигнут успех. В тот же миг по сигналу короля Герота вновь взревели трубы, и верховный советник важно направился к Алладину. В руках у него была красная бархатная подушечка, на которой лежало железное кольцо – никому уже не нужный талисман древних правителей Кантабрии.
Глава третья
Южные торговцы
Стоя на зыбкой палубе «Странника», Алладин испытывал сладостное чувство освобождения. Берега Кантабрии проплывали мимо, превращались в тонкую тёмную полоску на горизонте и, наконец, исчезли вовсе.
Осталась позади бесконечная бюрократическая переписка, унылые заседания, начинается другая жизнь, полная свободы и приключений, которые ждут его в этих пронизанных солёным ветром просторах. Юноша надеялся вернуться ко двору султана обновлённым, спокойным, уравновешенным и упросить владыку правоверных больше никогда, никогда, никогда не посылать его на дипломатическую службу.
Алладин спустился по узенькому трапу в свою каюту и долго озирался, соображая, где бы ему прилечь. Крошечное помещение было завалено наполовину распакованными сундуками и корзинами, всё кругом как-то странно раскачивалось, предметы медленно накренялись из стороны в сторону, словно живые. Не то что прилечь, даже присесть места не было. Юноша слегка приуныл.
Конечно, у кантабрийцев были самые лучшие намерения, когда они отправляли Алла-дина в обратный путь. Наверняка эти важные сановники не имели ни малейшего представления о морских путешествиях. Они считали, что плавание на корабле, не приспособленном для перевозки пассажиров, полно приключений и романтики. На деле же всё оказалось совсем не так.
Тесные стены посольской резиденции юноша сменил на ещё более тесные стены каюты. Но если там, на земле, перед Алладином расстилались тысячи дорог и тропинок, по которым можно было идти куда угодно, то здесь повсюду была одна вода. Бесконечные морские волны, а над ними бескрайнее небо – особенно не разгуляешься.
На суше любая тюрьма имеет по крайней мере дверь – пусть наглухо закрытую, но ведущую в большой мир. Эта тюрьма под парусами не нуждалась ни в каких замках – бесконечность воды и неба удерживали прочнее любых запоров.
