20 июля 1944 года
Дорогой и родной брат Вася!
Последнюю твою открытку от 7 июля получил. Теперь ожидаю от тебя извещения об окончательном устройстве всех формальностей, с отъездом связанных, а затем и твоего приезда. Правда, теперь у нас, в связи с приближением фронта, наблюдается повышенное настроение. Но, в общем, это, надеюсь, не помешает тебе тут отдохнуть и подкрепиться силами. Только приезжай поскорее, не задерживайся там.
Мое хозяйство по-прежнему ведется по установленному плану. В огороде закончил все, что предполагал сделать в этом году. Малина уже созрела, жду тебя, чтобы угостить. Животноводство увеличилось – купил цыплят, подкармливаю. Надеюсь, что на этот раз не станет так, как в прошлом году перед твоим первым приездом, когда из молодых цыплят, в ожидании твоего приезда, получились взрослые петухи, оглашавшие своим пением свидание. До сих пор все в моей квартире остается по-прежнему, как было в твой последний приезд.
Но, кажется, придется пошевелиться в моей долголетней берлоге. Если будет взят Львов, начну эвакуировать свои вещи в Жилину. Конечно, далеко не все, но только самое ценное и к жизни необходимое. Остальное, быть может, удастся вывезти при принудительной эвакуации, хотя я сильно сомневаюсь в этом. Придется многое бросить и отнестись к этому, как наш покойный дедушка Алексей Михайлович – когда вода прорвала плотину, он снял шапку, перекрестился и сказал: “Ну, что же, Его святая воля! Бог дал, Бог взял!” Во время такой мировой катастрофы потери имущества отдельным человеком – ничтожное обстоятельство, которым надо пренебречь.
Целую тебя крепко, твой Михаил.
В августе 1944 г. развернулось антигитлеровское восстание в Словакии, продолжавшееся до конца октября. Затем началась расправа гитлеровских войск с повстанцами и наступление советской армии. Жители Свитника и Почаевского монастыря поднялись с оседлых мест и двинулись в Австрию. В австрийских городах Клагенфурт и Келлерберг были разбиты лагеря беженцев.
Михаил Васильевич делал попытки добиться освобождения брата Василия Васильевича из гестаповской тюрьмы на Александрплац в Берлине. Но все было напрасно.
Душевное состояние Михаила Васильевича и потрясение развившимися трагическими событиями привели к решению принять духовный сан. Но он еще два года провел в подготовке к этому сану. Он не решился отправиться в Соединенные Штаты, откуда поступило приглашение от монахов Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле, вместе с монахами Почаевского монастыря, среди которых было много его учеников,
