– Пророчества никогда не бывают ясными. Но ты найдешь все ответы, которые ищешь.
– А твой народ? Как мне помочь им?
– Ты уже помогла. Наказание снято. Мои дети свободны, им вернется все, чего они были лишены все эти тысячелетия, – в голосе собеседника звучала безграничная любовь. – Теперь ступай.
– А можно… Я хочу… – Ли никак не решалась задать мучивший ее вопрос.
– Ты хочешь знать, кто я?
– Извините мое любопытство, – Лиесса, чувствуя неловкость, опустила глаза.
– Не извиняйся, – собеседник явно улыбался. – Серрианты – мои создания, мои дети. Я тот, кого живущие называют одним из Богов. Лаорден – это действительно мое имя. Не пугайся! – ощутив, как испуганно отпрянула девушка, успокоил он. – Поверь, не со Зла я наказал своих детей, а чтобы спасти их от него. Они предали не меня, а сами себя, когда использовали власть, которую дает Знание, во вред себе подобным. Но они усвоили урок и теперь свободны. А теперь ступай. Тебя ждут, – голос божества вздрогнул от сдерживаемого смеха.
Недоумевая, что так развеселило собеседника, Лиесса поблагодарила его и поспешила покинуть зал через уже свободную от завесы арку прохода.
– Корр! Ты где? – не увидев провожатого, позвала девушка, заглядывая в соседние залы по очереди.
В третьем из них она неожиданно наткнулась на обнаженного молодого мужчину, поспешно спрятавшегося при ее появлении за толстую колонну. Он низко опустил голову, и серебристо-белые волосы скрыли его лицо, спадая чуть ниже плеч.
– Вы кто? – ошарашенно уставилась на него Ли. – И где Корр?
– Не подходи! – в бархатистом голосе проскользнули панические нотки.
– Корр?! Это ты?! – девушка с изумлением узнала голос кота. Звучавший более четко, без рычащих ноток, он несомненно принадлежал Хранителю. – Но как? Что случилось?!
– Это тебя надо спросить! Предупреждать же надо!
– Но я ничего не сделала!
– Как так?! А пророчество? – Корр вскинул голову, и на Ли зло глянули пронзительно синие глаза на мужественном лице. Девушка с трудом отвела взгляд от волевого подбородка, чувственных, чуть полноватых губ, четко очерченных скул, резкой линии бровей – все вместе это являло собой пленительную картину – и, чувствуя, что ее уже раздражают все эти бесконечные предсказания, переспросила:
– Какое еще пророчество?!
– А, уже неважно! – Корр с досадой махнул рукой. – Только что мне-то прикажешь теперь делать? Я что, так и буду разгуливать в таком виде?! – он, с трудом удерживаясь на ногах, выступил из-за колонны и развел руками.
