В это я была готова поверить. Вряд ли кто-то стал бы посвящать простого моряка в подробности. Я присела на камень, склонившись к израненному мужчине, чтобы ему не приходилось напрягать голос. От движения из выреза на рубашке вдруг вывалился подаренный матерью кулон и заболтался прямо перед лицом несчастного. Тот судорожно дёрнул рукой и взялся за камень, оставляя на нём бурые разводы.
— Лунные опалы… Так вы из Руипорта? Я тоже оттуда, земляк. Спасите меня, молю…
— Руипорт? — мой голос стал выше от удивления. Лунные опалы? Никогда о таких не слышала.
— Я такие камни раньше только в музее видел, ещё в детстве… Думал, их уже не добывают. Кажется, мне даже так говорили… Значит, вы богаты. Заплатите им за меня, пожалуйста! Я хочу жить! Я ни в чём не виноват. Спасите…
Мужчина закашлялся, кровь вылетала из горла при каждом его слове. Наверное, повреждены лёгкие. Я склонилась к нему ещё чуть ближе.
— Ты говоришь, это лунные опалы? Расскажи мне о них, и я тебе помогу.
— Да, я расскажу, — моряк ухватился за последнюю тонкую ниточку надежды. — Опалы… Их когда-то было много у нас, в Руипорте. Их выносило море. Но потом оно перестало их выносить, они кончились. А почти все, что остались, рассыпались в прах. Уцелело лишь несколько. Я видел их… в музее. Маги хотели выкупить их за любую цену, они что-то там делают особенное, я не знаю, что, но им не продали. Несколько камней похитили, но они всё равно не смогли их использовать для своих целей. И про них все забыли. Теперь они просто пылятся там. Я рассказал, что знаю, пожалуйста, помогите…
Я кивнула и отошла от него. Аллаориэн спокойно смотрела на меня своими сапфировыми глазами.
— Вы поговорили?
— Да. Думаю, больше ему нечего сказать.
— Хорошо. Ты ни о чём не хочешь меня попросить?
Я покачала головой. Этот человек должен умереть. Я посмотрела на море, переливающееся в свете солнца, как огромный плоский кристалл. Сирены не позволят никому лишить их дома, и это правильно. Я не могу их за это винить. Аллаориэн улыбнулась, словно что-то поняла и потянула меня за руку, присоединяя к общему кругу дев моря. Мы встали вокруг камня, держась за руки, и девушки запели. В их голосе я слышала бесконечный шум моря, набегающую волну прилива, шелест ракушечника и гальки, крики чаек. Наконец, пение оборвалось на самой высокой ноте. Последний звук долго раздавался над морской гладью, вибрируя и видоизменяясь, превращаясь в ещё один оттенок шума воды. Посмотрев на моряка я увидела, что он уже мёртв. Глаза, лишённые всякого выражения, были открыты и пусты. Аллаориэн властно взмахнула рукой и сильная волна смыла тело в море, утаскивая его далеко от берега. Камень дрогнул и начал опускаться вниз, засыпаемый мелким песком. Вскоре ничто не напоминало о том, что здесь было совершено жертвоприношение. Сирены подходили к морю и одна за другой ныряли в воду. Многие предварительно оглядывались на меня и или улыбались, или махали рукой. Я улыбалась им в ответ. Такие прекрасные и такие свободные…
