«Черт!» — выругался я, разворачиваясь и прыгая обратно в не успевшее еще отъехать такси. Японец отбросил неприкуренную сигарету и быстро скатился по ступенькам на толстых коротких ногах, последовав моему примеру.
— «Хэйрози-клаб». — сказал я водителю, откидываясь назад и пожимая плечами. Похоже, другого выхода у меня просто не оставалось.
Зачем я туда ехал? Сам не знаю. Может, надеялся отыскать там полоску света, которая приведет меня к выходу из запутанной ситуации; а может, просто хотел расслабиться и отдохнуть, глядя, как танцуют вокруг шестов длинноногие волшебницы стриптиза, красноречиво описанные мне водителем джипа. «В конце концов, попадать в неприятности уже давно стало моим хобби», — усмехнулся я, глядя на проносящиеся за окном светлячки рекламы, и унывать по этому поводу не имело смысла. «Судьба, — философски вздохнул я, выбираясь из машины и расправляя затекшие плечи.
Японец, следовавший за мной от отеля, был уже тут как тут. Я подмигнул ему и кивнул в сторону «Хэйрози-клаб», приглашая повеселиться вместе. Вежливый сукин сын склонился в церемонном поклоне, раздвинул губы в улыбке и отрицательно покачал головой. Видимо, вступать в контакт со своим подопечным ему было запрещено.
— Ну как знаешь, — произнес я и толкнул массивную дверь заведения.
Чуть помедлив, «мой шпик» последовал за мной.
«Хэйрози-клаб» оказался одним из тех ночных очагов ночной жизни, который легко обнаружить в любом городе планеты, если население в нем перевалило за миллион. В моем родном городе тоже была пара-тройка таких, так что ничего нового для себя я не обнаружил. Запах дорогих сигарет и хорошей выпивки, тающий в воздухе; разноязыкий гомон подвыпивших мужчин, среди которых было немало европейцев; громкий хохот непременной компании американцев за столиком в углу, самоуверенных и несимпатичных в своем выпендреже; девушки-хостес всех мыслимых и немыслимых цветов кожи, кидающиеся на нового клиента, словно пираньи на кровоточащий палец, и точеная фигурка на подиуме, изображающая под распаляющий, возбуждающий мотив бурную страсть. Осмотревшись, я скромно пристроился за столиком, сделал заказ, сунул в зубы сигарету и приготовился ждать. Белокожая танцовщица на подиуме, отбросив назад гриву длинных волос, грациозно выгнулась, в последний раз огибая шест, освободилась от остатков одежды и, к вящему восторгу орущей публики, спустилась в зал легкой походкой нимфы.
— Вам просили передать. — Девочка-официантка в набедренной повязке, назвать которую юбкой не поворачивался язык, протянула мне синий конверт и тут же попыталась раствориться в толпе, копошащейся вокруг в бликах разноцветных огней.
