дальше? Нагнитесь, мой дорогой, вам это легче: вы еще не весите сто кило… Ага!. Она остановилась перед шкафом.
Это платяной шкаф? Он заперт?.. Смотрите-ка, нет!.. Подождите открывать… Вы говорили о трупе. А что если труп именно здесь, в этом шкафу?
Дрожащими руками Радек зажег сигарету.
– Но открыть его все-таки надо. Решайтесь, Радек!
Продолжая говорить, Мегрэ поправлял перед зеркалом галстук и не спускал глаз со спутника.
– Итак…
Радек дернул ручку, дверца шкафа открылась.
– Где же труп?.. Ага, вот он!
Радек отступил шага на три. Растерянно смотрел он на молодую блондинку, вышедшую из шкафа. Женщина была немного смущена, но отнюдь не испугана. Это была Эдна
Рейхберг. Она спокойно переводила взгляд с Мегрэ на Радека, словно ожидая объяснений. Эдна чувствовала себя неловко, но это говорило лишь о том, что она играет роль, к которой не привыкла.
Не обращая на нее никакого внимания, Мегрэ смотрел на чеха, силившегося овладеть собой.
– Как вам это понравится, Радек? Мы с вами ожидали увидеть труп – в том, что мы его увидим, вы совершенно убедили меня. И вдруг мы находим молодую девушку, живую и прелестную!
Эдна тоже повернулась к чеху.
– Так как же, Радек? – добродушно и весело спросил
Мегрэ.
Чех молчал.
– Ты все еще думаешь, что мне не разобраться в этом деле? Ты так полагаешь, Радек?.
Шведка, не спускавшая с Радека глаз, в ужасе открыла рот, но крик замер у нее в горле.
Мегрэ опять повернулся к зеркалу и, улыбаясь, приглаживал волосы ладонью. Радек быстро выхватил из кармана пистолет, навел на комиссара и нажал гашетку.
Именно в этот момент и попыталась закричать Эдна.
Сцена получилась эффектной и несколько смешной, как в детском спектакле. Выстрела не последовало. Радек снова нажал гашетку, и снова раздался лишь тихий металлический звук.
Дальше все пошло так быстро, что Эдна не успела ничего понять. Мегрэ, который казался малоподвижным и неуклюжим, стремительно прыгнул и обрушился на чеха всей своей тяжестью. Тот не устоял на ногах, и комиссар навалился на него. Несколько судорожных движений – и на руках Радека оказались стальные браслеты.
Теперь он лежал неподвижно. Комиссар встал на ноги.
– Как-никак сто кило, – сказал он. – Извините, мадмуазель… Теперь все в порядке. У меня есть для вас лишнее такси, можете ехать домой. А нам с Радеком надо еще о многом побеседовать.
Чех поднялся с пола. Лицо его было бледным от бессильной ярости. Тяжелая лапа Мегрэ опустилась ему на плечо. Комиссар усмехнулся и спросил:
