Цена головы (Сборник) | страница 61
– Двести франков!. Триста!. Смотри, вот они… А хочешь получить пятьсот? Только их нужно заработать, бабуся. Лапы прочь! Я отдам их тебе, если ты… Если ты нам что-нибудь споешь.
– А… а что я должна спеть?
Старуха была потрясена. Капля липкого ликера текла по ее поросшему седыми волосками подбородку. За соседними столами люди подталкивали друг друга локтями и посмеивались.
– Пой что хочешь. Что-нибудь веселенькое. А если спляшешь, я прибавлю еще пятьсот…
Зрелище было отвратительное. Старуха не сводила с кредитки жадного взгляда. Хриплым, прерывающимся голосом она стала напевать какую-то немыслимую мелодию, а рука ее тянулась к деньгам.
– Довольно! Хватит! – послышалось вокруг.
– Пой! – приказал Радек.
Он все еще искоса поглядывал на Мегрэ. Среди посетителей послышались возмущенные голоса. Подошел официант, чтобы выгнать старуху. Она упиралась, цеплялась за столы. Надежда заработать баснословные деньги не покидала ее.
– Я пою не для вас. Я пою для этого молодого господина, он обещал мне…
Кончилось это совсем печально. Вошел полицейский и увел с собой старуху, не получившую ни сантима. Рассыльный помчался за ней, чтобы отдать ей газеты.
За последние три дня подобные сцены повторялись раз десять. И все три дня, упрямо хмуря лоб, закусив губу, комиссар Мегрэ с утра до ночи следовал за Радеком, не отставая ни на шаг.
Вначале чех пытался завязать разговор. Несколько раз он повторял:
– Раз вы решили ходить за мной, пойдемте рядом. Так будет веселее.
Но Мегрэ отказывался. В «Куполе» или где-нибудь еще он неизменно усаживался поблизости. А на улице, не таясь, шел за чехом, почти наступая ему на пятки. Шло состязание в выдержке, и Радек начинал терять терпение.
На похоронах Кросби присутствовала самая разнообразная публика – и столпы американской колонии в Париже, и представители пестрой богемы Монпарнаса. Как и предсказывал Радек, обе женщины были в глубоком трауре. Сам Радек сопровождал похоронную процессию до кладбища, неподвижно глядя в пространство и не сказав ни с кем ни слова.
Так прошли неправдоподобные, напоминающие ночной кошмар три дня.
– Все равно вы ничего не поймете! – ронял иногда Радек, поворачиваясь к Мегрэ. Но Мегрэ делал вид, что ничего не слышит, и оставался неприступен, как стена. За три
дня Радеку удалось всего раза два встретиться с ним глазами.
Мегрэ ходил за чехом как тень – вот и все. Казалось, он ничего не ищет, ни за чем не наблюдает. Это было молчаливое, настойчивое и непрерывное преследование.
