Изразец | страница 5

И тонкая как нитка балюстрада

Овалом узким ограждает крест.

И понял я: мне уходить нельзя

И некуда уйти от этой церкви;

Здесь разгадаю я то, что томило,

Невыразимо нежило меня.

Здесь я забвенный разгадаю сон,

Что мальчиком я многократно видел:

Простые линии в лазури, церковь,

И радость, и предчувствие беды.

И я стоял. И солнце отклонилось.

Газетчик на углу ларек свой запер, —

А тайна непрестанно наплывала

И отлетала снова. А потом

Все это рассказал я другу. Он же

В ответ: А знаешь, в этой самой церкви

Венчался Пушкин. Тут лишь понял я,

Что значила тех линий простота,

И свет, и крест, и тихое томленье,

И радость, и предчувствие беды.

Натали

Наталья Пушкина. Наташа Гончарова.

Ты звонкой девочкой вбежала в дом чужой,

Где грянула в паркет Петровская подкова,

И командор ступал гранитною стопой.

Где обаянием неизʼяснимой власти

Тебя опутала стихов тугая нить,

Где хлынул на тебя самум арабской страсти

И приневоливал его огонь делить,

Как часто полночью, в уюте русской спальной

Ладонь прохладная касалась глаз твоих,

И ты, впросонках вся внимала песне дальной

О бедном рыцаре в просторах стран чужих.

Головка бедная. Мадонна снеговая.

Шесть лет плененная в святилище камеи.

Кто укорит тебя, что молодость живая

Твоя не вынесла любви державной плен.

Пускай разорвана священная завеса,

И ринулись в певца из потрясенной мглы

Мазурки шпорный звон, и тонкий ус Дантеса,

И Кухенрейтера граненные стволы.

Пусть пуля жадная и дымный снег кровавый

У роковых весов склонили острие,

Пускай лишились мы России лучшей славы,

Морошки блюдечко — прощение твое.

Наташа милая. Ты радость и страданье.

Ты терн трагический меж пьяных роз венца,

И создано тобой чудесное преданье

О гордой гибели негордого певца.

Могила Баратынского

Я посетил величественный город,

Подземную, безмолвную столицу,

Где каждый дом украшен мавзолеем,

А мавзолей отягощен крестом.

Я проходил по мягкой меди листьев,

Влеклись глаза вдоль твердых барельефов.

И тлела мысль теплом и ломкой болью,

Священные встречая имена.

Но проходил, не замедляя шага.

Меня манил неогражденный камень,

Где иссечен великолепный профиль

Дорически-прекрасного певца.

О чистота всесовершенных линий,

Напрягшихся в певучем равновесьи,

О ясная и умная прохлада

В Финляндии зачатых Пропилей.

О счастьи скорбь, томление о Музе,

И мысли боль, и отягченный якорь,

Что подняли марсельские матросы, —

Все в ясности отпечатлелось тут.

Ермолов

Он откомандовал. В алмазные ножны

Победоносная упряталася шпага.

Довольно. Тридцать лет тяжелый плуг войны

Перейти на страницу 1 2 3 4 5 6