деньгами, значит, он скоро начнёт интересоваться
твоими. Косвенно, я постоянно наблюдаю конфликты между Кешей и его коллегой из другого департамента.
— Это всё? — уточняю, поскольку она замолкает.
— По большей части, да. Но мне хватает для того, чтоб начать нервничать. Вот у нас в стране… — снова начинает она, но теперь уже сама вовремя осекается.
— Со стороны, на вид, достаточно неприятно, — признаю очевидное. — Но пока не вижу ничего из ряда вон выходящего. Знаешь, есть такой предмет в университете, называется страноведение. Вот в зависимости от программы конкретного учебного заведения, этот предмет может изучать много моментов, в том числе этно-психологию. В привязке к лингво-страноведческой компоненте. Мы с вами просто очень разные: да, у нас гораздо больше бардака, не всегда есть чётко работающая вертикаль, многие государственные структуры конкурируют друг с другом, особенно если предметом спора является финансирование или деньги… И многое это, в совокупности, чуть шокирующе действует на дисциплинированный Китай, если в совместном проекте.
— Ты даже не представляешь, насколько шокирующе, — вырывается у ЯньАнь.
— Но, — назидательно поднимаю палец. — Ты упускаешь главное. Лично моё мнение… ты же его хотела спросить? Мы не идеальны. Но, как по мне, никто и никогда не станет резать на мясо курицу, несущую золотые яйца. Иначе говоря, ты за индикаторы тут принимаешь то, что является индикатором там, — указываю пальцем в сторону Китая. — То, что у вас действительно является индикатором возможных проблем, здесь имеет совсем другую природу.
Не вдаюсь в подробности нашей государственной машины, от китайской весьма отличающейся. Я уже, где-то против воли, «погрузился» в проблему и параллельно наблюдаю за эмоциями ЯньАнь. Она, в ответ на мои слова, зачем-то собирается, что-то взвешивает и явно бросается «в омут с головой»:
— Наши предприятия есть много где в мире. Как с участием государственного капитала, так и частного. Иногда, бывает, за частным стоит государство, вот ZTE например… В общем, часто бывает такое, что в стране с переходным периодом, при смене правящих группировок или их частей, у нас пытаются отобрать то, с чем сами потом всё равно не справятся. Просто чтоб разово заработать, продав оборудование. Или ещё что-то такое. В Африке недавно так было, и южнее, — она называет страну, с которой мы не граничим, но находимся в одном регионе. — Там, правда, мы чётко сказали, что будем защищать свои инвестиции. И нашу долю в электростанции не тронули. — ЯньАнь твёрдо смотрит на меня. — Меня смущает один общий, во всех эпизодах, сценарий. Я вижу по языку, что ты учился где-то на Западе, но ты учился явно не бизнес-управлению. Потому что сценарий всегда один: «бедный родственик» перед тем, как попытаться отнять у тебя всё, вначале пускает на самотёк свою долю.
