В одном из кубриков Сворден заметил на полке книжку. Гнездо, Клещ и Пятнистый, уже побывавшие тут, книгой не заинтересовались. Сворден взял ее, стряхнул крошки, перелистал.
Книга состояла из одних картинок с короткими подписями. Описывалась жизнь странного создания, скорее даже, некоей особи женского пола, которая прислуживала бравому офицеру – судя по шубе и высокой шапке. Особь проживала в бочке с ледяной водой и периодически вовлекалась хозяином во всяческие авантюры – исключительно патологические и извращенные. Картинки отличались высокой степенью детализации. Сворден сунул книжку в карман.
Тем временем Пятнистому не повезло. Окончательно осмелев, он потерял бдительность. В одном из кубриков Пятнистый приметил оставленную недоеденной большую горбушку консервированного хлеба. Гнездо и Клещ резко пахнущим куском побрезговали, но Пятнистый решил такую добычу не упускать. Он схватил хлеб, не заметив, что тот полностью выеден. Крыса оставила лишь корку и притаилась внутри. Пальцы Пятнистого показались ей соблазнительной добычей.
Сворден вовремя заметил, что творится неладное. Он схватил Пятнистого, ударил по руке, выбивая хлеб, ладонью зажал рот. Крыса вцепилась когтями в обшлаг куртки, обмотала длинный хвост вокруг запястья и продолжала пожирать пальцы Пятнистого, скусывая фалангу за фалангой.
Несчастный бился и врывался. Сворден перехватил его руку около локтя и несколько раз ударил о переборку. Крыса срывалась, повисала на хвосте, но затем ловко изгибалась, вцеплялась в кровоточащие обрубки и продолжала прерванную трапезу. Глаза твари горели красным.
Подоспел Церцерсис, протиснулся между Сворденом и переборкой, перехватил руку Пятнистого и ловко пригвоздил крысу ножом к двери кубрика. Животное корчилось, пищало, размахивало лапами и било хвостом. Церцерсис оттолкнул Свордена, все еще зажимавшего Пятнистому рот, выдернул нож с насаженной крысой и размозжил ей череп каблуком.
Пятнистый стонал.
– Пригни его, – приказал Церцерсис.
Сворден налег на Пятнистого, а Церцерсис тем временем прижал его искалеченную руку к палубе и откромсал оставшиеся обрубки пальцев.
– Вот тварь, кехертфлакш, – выругался Церцерсис, непонятно кого имея в виду – Пятнистого или крысу.
– Сдохнет, – сказал Гнездо. Он присел на корточки и обмотал ладонь Пятнистого бинтами.
– Дотянет, – Церцерсис ободряюще хлопнул Пятнистого по плечу.
По кубрикам больше никто не лазил. Из жилого отсека они спустились еще на один уровень в узкий проход между гудящими трубами и проводами. Кое-где попадались закутки, отгороженные раздвижными панелями, внутри которых мигала аппаратура, по круглым циферблатам ползли стрелки, на столах лежали раскрытые тетради с записями.
