– Арки, за тобой нужно внимательно наблюдать, – сказала Анжелика. – Если зрачки будут ненормально реагировать, или пульс зачастит, или речь сделается невнятной и сбивчивой… или будут какие-то признаки помутнения сознания, тебе придется отправиться в больницу, а мы приложим все силы, чтобы замаскировать тебя. Но сейчас тебе лучше бы держаться подальше от таких заведений…
Мавранос кивнул с угрюмым видом и осторожно пощупал порез на затылке. Волосы слиплись от смеси крови и бурбона, которым Анжелика наскоро промыла рану, плеснув из пинтовой бутылочки (ее Мавранос всегда держал на всякий случай в бардачке), пообещав, что наложит нормальную повязку, после того как рана «немного подышит». Пожалуй, сейчас уже было можно.
– Статуэтку, стоявшую на «торпеде», дала мне Нарди Дин, – сказал Мавранос. – Наверно, она при этом имела что-то в виду, тем более, что все эти годы она любит меня… как брата. Уж точно она не желала, чтобы эта каменюка разбила мне башку. – Он посмотрел на Анжелику. – Но это все-таки случилось. А ты, как я полагаю, считаешь, что теперь в больнице ко мне станут липнуть призраки.
– В больницах постоянно ошивается множество перепуганных, одиноких, голодных призраков, – сказала Анжелика, глядя перед собой. Лодки обогнули наконец восточную оконечность озера и теперь нерешительно приближались к двухпролетному каменному мосту.
Мавранос слабо рассмеялся.
– И все равно, смотри, куда правишь. Этому крейсеру только дай волю, и он выбросится на берег. Я лишь хотел сказать, что сейчас я особенно уязвим. Так?
– Да, – ответила Анжелика и обратила измученный взгляд к Пламтри. – Дженис, что вы там говорили о новой шине?
– О, я имела в виду… отношения… с изъяном, – сказала Пламтри. – Я не стала бы пытаться наладить их, а лучше познакомилась бы с кем-то другим, кем-то таким, у кого еще не было возможности разочароваться во мне.
– Или вырезать новую личность из какой-нибудь нетронутой болванки, хранящейся в твоей душе, – устало добавил Кокрен, – такую, которая была бы еще не знакома с остальными твоими личностями. Начать с чистого листа, так сказать.
Пламтри кивнула.
– «В войсках отца опора вашей власти: мы целое воссоздадим из части»[14].
Это был, несомненно, Шекспир.
– Валори? – спросил Кокрен.
– Дженис, – ответила Пламтри, кинув на него недовольный взгляд. – Я ведь уже говорила тебе это, Сид.
На этой стороне острова оказалось много упавших в воду высоких дубов; древесина расколотых пней была сырой и бледной, а листья на нависших над водой ветвях зеленели – судя по всему, эти деревья повалили бури, обрушившиеся на все побережье Калифорнии две недели назад, на рассвете в день Нового года… когда был убит Скотт Крейн.
