– Да, так и было. Мы оба взрослые люди. – Агрессивности наследника все хуже удавалось скрывать его неуверенность.
– Ты знаешь, что позже ее нашли мертвой?
– На что ты намекаешь?!
– Это был не намек, а вопрос, – поправил Серый Плащ. – А следующий вопрос такой – когда ты в последний раз видел ее живой?
– Ты не имеешь права так со мной разговаривать!
– Строго говоря, имеет, – вмешался Эдвин. – Согласно Закону Мести, Серая Стража может допрашивать даже самого Императора, если речь идет о плащеубийстве.
– Как ты смеешь меня поучать! Ты…
– Извините, господа, – прогремел голос Ульрика. – Мой сын трезв. И к тому же проводит слишком много времени с тем слугой твоего отца, – обратился правитель к Натаниэлю. – Начинает набираться дурных манер.
– Действительно, ведение дел с моей семьей оказывает на людей такое влияние, – подтвердил начальник командории.
Ульрик рассмеялся.
– Ты мне нравишься. Может, ты и богатый фанфарон с другого конца света, но у тебя хотя бы есть чувство юмора, и в лицо нам не куражишься. А теперь, сынок, перестань дурить и расскажи им все, что они хотят услышать. Утомляет меня этот разговор, а мне еще надо новый закон обдумать. – Он подмигнул Эдвину.
Одон гневно сжал губы, но подчинился отцу.
– Мы зашли после полуночи в мою комнату. Она дала мне, чего я хотел, а потом оделась и ушла. Сказала, что у нее какое-то дело, связанное со Стражей.
– Какое?
– Я не спросил. Что-то еще?
– Сколько времени она провела в твоей комнате?
– Много. – Одон оскалился. – Когда она вышла, я уснул. Не знаю, сколько было времени.
– И она оставила у тебя платье?
– Что?
– Предполагаю, что на пиру она была одета более женственно. Не в том костюме, в котором мы ее нашли.
– Может быть… Да, она оставила платье. И что с того?
– Значит, планировала вернуться.
Одон беззвучно подвигал губами, явно не зная, что на это ответить.
– Может быть, не знаю, я спал, – выдавил он из себя наконец.
– Благодарю, это все, что я хотел узнать, – сказал Натаниэль, даря собеседнику свою тщательно отработанную, наименее искреннюю из всех улыбку. – Князь. – Он поклонился Ульрику и направился к выходу, оставляя старика со смелыми реформаторскими планами.
* * *
В мастерской Люциуса царили тишина и спокойствие. На верхушке башни звуки, долетающие со двора, казались приглушенными и далекими. Свет падал внутрь через большие, заполненные цветными витражами окна, деля все помещение на разноцветные зоны. Магнус вошел через двери, залитые красным, и медленно прошел мимо погруженных в глубокую зелень стеллажей. Самого Люциуса удалось найти в синем районе склоненным над огромным рабочим столом. Стол был завален десятками книг.
