Лика взглянула на него неуверенно, потом кивнула. Была не была! Ведь другого выхода все равно нет.
Он удовлетворенно улыбнулся, взял ее за руку и увлек за собой. Привел в довольно уютную подсобку. Здесь даже старая медицинская кушетка имелась, на металлических ножках.
Иван Гаврилович бросил на кушетку плотное одеяло, потом уложил на нее Лику, предварительно освободив от одежды. Погладил ее живот, бедра и прямо загорелся весь. Быстро скинул с себя штаны и принялся за дело. И не опозорился, справился с задачей на «отлично», как подумала Лика.
– А я еще ничего мужик, да? – поинтересовался он на всякий случай.
Лика забыла про смущение начисто. Она давно уже не была с мужчиной, а тело своего просило.
– Да вы еще о-го-го, Иван Гаврилович, молодых за пояс заткнете, – улыбнулась Лика. – Я такого не ожидала, по правде говоря.
Мужчина расплылся в довольной улыбке. Ну кому же, скажите на милость, не будут в радость такие слова?
– Да, я еще могу погеройствовать, хоть и не часто, к сожалению. А вот моя старуха и думать об этом забыла.
И он протянул Лике обещанную купюру.
С тех пор один-два раза в месяц Лика встречалась с щедрым завхозом в маленькой подсобке и получала порцию мужской энергии, а в придачу к ней такую желанную купюру, которая позволяла ей покупать подрастающему Олежке более дорогие и питательные продукты и даже иногда радовать его подарками. А порой Иван Гаврилович просто подбрасывал Лике продуктовые наборы, которые тоже очень помогали ей.
Никаких разговоров о нежных чувствах между ними никогда не было, как и самих чувств. Была голая физиология, но она шла на пользу обоим.
Так Лика протянула года полтора, но все время не переставала искать новую работу. Однако нашел ее все тот же Иван Гаврилович. Он, видимо, понимал, что надолго его не хватит, а ударить лицом в грязь перед молодой женщиной, дарившей ему столько радости, не позволяла мужская гордость.
И как-то в марте, когда коллектив отмечал Международный женский день, завхоз снова уединился с Ликой в подсобке, ставшей уже привычной. В этот раз он был особенно настойчив в стремлении подарить женщине удовольствие. И преуспел.
Лика взглянула на него с удивлением – сегодня все было не так, как всегда.
– Это моя лебединая песня, девочка, – улыбнулся мужчина, но глаза оставались невеселыми, – и я буду помнить ее до конца своих дней. А у тебя впереди другой путь, лучший.
И он протянул Лике не одну, а две купюры и еще бумажку, на которой были написаны адрес и телефон.
