- Я с актером обедал... С заслуженным, - прихвастнул я.
- Врешь, - сказал Димка.
Я распахнул пальто и хлопнул по животу:
- Пощупай...
Димка щупать не стал.
- А актер всех галоши заставляет снимать, кто к нему приходит, почему-то сказал я.
- Подумаешь... Как моя мамка, - разочарованно протянул Димка. - А где играет он?
Я растерялся, потому что не спросил об этом актера, но нахмурил брови и строго сказал:
- А он везде играет.
Это поколебало Димкино недоверие.
- Заслуженного ему за что дали?
Но что мог я ответить этому дотошному Димке? Отказаться от своих слов и сказать, что он еще не заслуженный, но скоро должен им стать? Тогда бы я навсегда упал в глазах Димки. Я вспомнил, как актер подкладывал мне кашу, приговаривая: "Ешь, парень, ешь", и ответил Димке:
- Он очень, очень добрый, поэтому ему и дали заслуженного.
14. Жизнь попугая
Умер профессор с третьего этажа, и в тот же день пробралась к нему в квартиру поживиться соседка его, пройдоха и спекулянтка Марья. Кидала в свой мешок, что подороже, а уходя сгоряча сорвала со стены клетку с попугаем и тоже утащила к себе.
Клетку повесила над диваном, попугай отогрелся и вечером, когда Марья пила чай, сказал:
- Ду-рр-ак!
Марья даже икнула от неожиданности. "Еще не хватало", - подумала она и решила, что зря на птицу польстилась.
- Его и зажарить боязно, - жаловалась она подружке. - А вдруг он, как поганка, несъедобный. И выражается...
Но подруга замахала руками:
- И что ты, дорогуша! Его из самой Африки привезли, а он уж по-русски чешет. Цены ему не будет в порядочное-то время. Клал, дорогуша...
И Марья смекнула, что и впрямь не брешет гостья. "Вот ведь все наши области обеги, такого не уловишь". Она улыбнулась попугаю и сказала:
- Ну живи...
Малья была молодая, рыхлая и приземистая. Ни мужа, ни жениха у нее не было. Ходил к ней Арсентий, чахлый парень, но с лица красивый. Он поднимался по лестнице нехотя, плевался сквозь зубы, но шел, потому что хотел есть, а Марья кормила его вермишелью с салом.
Арсентий сидел за столом без пиджака, макая сало в горчицу, когда попугай рявкнул:
- Ду-рр-ак!
Сало так и застряло в зубах Арсентия, он криво усмехнулся:
- Ну и птицу завела.
Потом Арсентий встал, вытер ладонью рот, положил Марье руки на плечи. Марья вся подалась вперед, но в этот миг раздалось:
- Ду-рр-ак! - И руки Арсентия соскользнули с Марьиных плеч.
- Не могу я! Не могу на рожу его смотреть! Нервный я. Ты б хоть его занавесочкой отгородила.
