Ключник закончил свой темпераментный спич, густо насыщенный техническими терминами, теми же словами, с которых начал выступление:
– Замахиваться на такую высоту перехвата цели – это маниловщина!
Журбей снова попросил слова. Он вышел к трибуне, поправил микрофон, улыбнулся и сказал:
– А вот для американцев и 200 километров уже явно не маниловщина. Мы располагаем такой информацией…
Сказав это, Журбей нашел взглядом Гаевского и подмигнул ему. Затем таким же уверенным тоном продолжил:
– А мы чем хуже? Так и будем топтаться на 80 километрах? И впустую тратить деньги на новые испытания, которые не двигают нас вперед?
Ключник не унимался. Встал с места и с ехидцей сказал:
– А вы разве не впустую потратили деньги, когда в позапрошлом году завалили сразу два пуска «карандаша»?
– Не впустую, не впустую, Александр Васильевич, – с тем же спокойным достоинством отвечал Журбей, – один наш «карандаш» взобрался тогда на 100, а другой уже на 125 километров.
– Ну а что толку? – крикнул кто-то из зала, – все равно результат был отрицательный!
Журбей посмотрел в зал с таким выражением лица, словно только и ждал эту реплику.
– Да, результат был действительно отрицательный, – неспешно, уверенным тоном отвечал он, – но зато мы поняли свои ошибки… Мы поняли, за счет чего можно двигаться вперед, а не понижать тактико-технические характеристики ракеты лишь ради того, чтобы доложить в Генштаб о якобы успешном очередном пуске. Кого мы дурачим?
То был увесистый камень в огород команды Гребнева. Гаевский уже не раз слышал, что команду эту Гребнев набрал после того, как после доноса на Лубянку и в Кремль был смещен Журбей. В знак протеста тогда подали заявление об увольнении почти все много лет работавшие вместе с ним «деды» – конструкторы так называемой старой школы.
В военно-промышленном комитете правительства испугались этого «демарша» ветеранов и еле уговорили их не уходить. Некоторые согласились, но при условии, что и Журбей останется вместе с ними (пусть даже на формальной должности).
– Но я хотел бы поднять здесь и еще один принципиально важный вопрос, – говорил с трибуны Журбей, – наш экспертный совет пришел к выводу, что необходимо радикальным образом перестроить порядок разработки новой зенитной ракетной системы.
В этот момент, заметил Гаевский, в зале стало так тихо, что если бы здесь пролетел майский жук, то, наверное, можно было услышать его жужжание.
Гребнев перестал листать какие-то бумаги, Померанцев уже не бубнил что-то Томилину на ухо.
