Распахнув покосившуюся дверь в хижину Дина, Мартин замер у порога. Его друг, скрестив ноги и что-то бормоча себе под нос, сидел перед небольшим алтарем, который он соорудил у одной из стен главной комнаты. У алтаря была расстелена неопрятная скатерть, и на ней стояла чаша с водой, оловянная тарелка и пара мерцающих свечей. Судя по запаху едкого дыма, при изготовлении этих свечей не обошлось без козлов.
Дин нервно обернулся, но тут же успокоился, увидев, что это всего-навсего его друг.
- Я сейчас, - пробормотал Дин. - Только приношение Гальвосу поднесу. Повернувшись обратно к алтарю, он что-то забормотал.
Мартин заворожено наблюдал, как его друг поджигает от одной из свечей конус ладана и ставит его на тарелку. Дин по-прежнему очень серьезно относился к обязанностям жреца, и это несмотря на тот факт, что несколько недель назад после довольно неприятного инцидента с лягушками вся деревня предупредила его, что если его застанут за совершением еще хоть одного ритуала, то принесут в жертву на его же собственном алтаре. Очень жаль, что он продолжал возносить молитвы богам, потому что теперь он действительно втянулся. Дин провел многие часы, выслушивая Садрика, разумеется, находясь на безопасном расстоянии, читая книги по предмету и в целом изучая все, что только можно, по поводу обширного пантеона божеств Среднеземья.
Мартин довольно много с ним об этом разговаривал и сам немало узнал. Ему казалось поразительным, что конкретные боги, которым поклонялось племя или народность, находились в прямой корреляции с характеристиками самих поклоняющихся. К примеру, буранья - благородное и здравомыслящее племя с острова Венериче, имело набор довольно трогательных божеств, таких как Ламос, Бог Праздничных Шляп, или Фет, Бог Объятий, тогда как племя фаллон свирепые и невежественные кочевники из северного Галкифера, поклонялось возмутительному пантеону, включавшему в себя Вангела, Бога Удаления Зубов И Обработки Корневого Канала, а также Вайху, Богиню Острых Щепочек, Которые Втыкают Под Ногти Пленникам. Боги вагинов в основном были связаны с деловыми переговорами, общественным положением и жизненными благами, хотя имелось у них и несколько определенно неприятных божеств. Именно к ним Дин в последнее время почему-то словно бы не мог не обращаться.
Мартин наблюдал, как его друг заканчивает ритуал, бормочет последние слова, а затем пригибает голову и опасливо озирается. Похоже, Дин испытал сильное облегчение, обнаружив, что прямо сейчас никакой беды вроде бы не случилось, и с трудом встал на ноги.
