— Кот… — почему-то сказал я.
— Что? Кот? У тебя есть кот?
— Нет, — я замотал головой, из-за чего чуть не упал. Голова кружилась так сильно, что сохранять равновесие было очень непросто. — Это ты хренов чеширский кот.
* * *
Часом позднее фургон мороженщика, весело дилинькающий детской музыкой, свернул в неприметный переулок между двумя высоченными многоэтажными ульями. Свет тут давали только красная вывеска «Бар» за углом и поросшая пылью жёлтая лампочка возле служебного входа, но она освещала лишь мусорный бак и то, что в нём не поместилось.
— Да, Эрвин, это очень неприметная тачка. При виде неё все родители берут своих детей покрепче за руку.
— Пошёл на хер! Если б ты не заставил меня потратить все деньги, мы сейчас ехали бы в кабриолете. На что хватило, то и купил!
— Дай угадаю, ты купил её у усатого мужика в очках с толстой оправой?
— Заткнись! Заткнись!..
— Ты вообще её в ультрафиолете видел? Здесь же как на выставке экспрессионистов!
— Это. Нормальная. Тачка.
— Призрак маленькой девочки сказал мне, что ты неправ.
Оглушительно грянул пистолетный выстрел. Вспышка на мгновение озарила наши с Эрвином потрёпанные морды.
— Маки, богом клянусь, если ты не заткнёшься, то я займусь тобой сразу после того парня!
Пауза.
— Надеюсь, пытаешь ты лучше, чем стреляешь.
Выводить Эрвина из себя было плохой идеей, но я на это плевать хотел. Пусть стреляет. Пусть вообще делает, что хочет, хоть в терновый куст бросает, лишь бы всё это уже закончилось. Я недавно заметил у себя дурацкую черту: стоило столкнуться хоть с малейшей трудностью, как настроение моментально падало на самое дно, наваливались апатия и полное нежелание делать что-либо. И пока проблема маячила на горизонте, всё, на что я был способен, — это жалеть себя, сетовать на несправедливость мира и ждать неминуемой трагической развязки.
Вот и сейчас я обмяк на пассажирском сиденье и подзуживал однообразными шутками неуравновешенного психопата, втайне от самого себя мечтая, что тот избавит меня от мучений.
Однако вместо этого Эрвин избил руль, оторвал навигатор и раскурочил приборную панель.
— Отлично, — кровожадно улыбнулся он, когда закончил. — Спасибо за нужный настрой. Я иду, пупсик!..
Скаут прошёл внутрь. В темноте раздалось шуршание ткани, затем характерно затрещал отрываемый скотч.
— Тебе конец, урод! — донеслось сразу после этого. — О, тебе конец. Тебя ищут! Наши парни у тебя на хвосте! И когда они тебя-А-А-А!..
— О, прости, я тебя перебил? — спросил невидимый в темноте Эрвин. — Прошу, продолжай. Я совершенно случайно наступил на то, что было твоей коленной чашечкой.
