Я много повидал за годы войны, но это был перебор. Желудок свело судорогой, я зажмурился и крепко стиснул зубы:
— Чтоб тебя…
Шорох ткани, звук осевшего на пол тела. Затем — второго: Эрвин свалился рядом, буквально выпав из моего поля зрения. Я слышал его неразборчивое бормотание и скулёж.
— Эй! — позвал я. — А ну хватит валяться! Иди сюда и освободи меня!..
В штабной палатке так душно, что можно запросто грохнуться в обморок. Вентилятор, разгоняющий с натужным жужжанием тяжёлые пласты воздуха, выглядит издевательством.
— Операция не согласована! — в который раз говорит мне Майк.
Вообще-то он не Майк, а полковник Коннолли — огромный плечистый ирландец с сединой в волосах и взглядом, способным гнуть рельсы. Но для меня он был именно Майком.
Сейчас бы хоть один глоток свежего воздуха…
Нет, сквозь сон я понимаю, что на самом деле ворочаюсь на мокрых простынях в очередном дешёвом мотеле, где нет кондиционера, но этот недвижный воздух идеально вписывается в картину сна-воспоминания.
— И я ничего не могу сделать, Маки.
— Пока она будет согласована, ребят там на куски разрежут, — процедил я сквозь зубы.
Где-то далеко летит вертолёт, и я слышу приглушённый свист винтов. В углу радист вызывает посты и принимает доклады: его чёрная лысая голова покрыта мелкими каплями пота. На трёх больших столах здоровенные тёмно-зелёные ноутбуки, похожие на чемоданы, горы документов, кофеварка и куча офисной техники. На стене висит огромная карта — больше дань традиции, чем необходимость, поскольку все планы давно содержатся на серверах армии Корпа. Из парка техники доносится рычание двигателей. Играет музыка. Кто-то на кого-то кричит.
— А от меня ты чего хочешь? — взорвался Майк. — Чтоб я отдал приказ? Разрешение выписал? Нет, хрен тебе. Там гуманитарная операция, куча журналистов! Если кто-то хотя бы посмотрит не так на этих сраных чёрных, нас весь мир с говном съест!.. И какого чёрта ты так вырядился?
Ах да, точно. В тот день я впервые за долгое время надел парадку со всеми орденами. Думал, это произведёт впечатление. И, надо сказать, оказался прав: когда я ковылял по лагерю, опираясь на уже привычную трость, гремя регалиями и сверкая надраенной кокардой на зелёном берете, весь персонал базы головы сворачивал. Спешите видеть: предводитель «скаутов Янга» оделся по уставу!
— Хорошо, с говном так с говном, — я вытащил из папки четыре личных дела и бросил на стол перед Майком.
— Что это? — нахмурился полковник. Вопрос был риторическим: он прекрасно знал ответ.
