– Послушай, Марк, ты ведь можешь отменить охоту. Пошли их подальше, и все. Ты ведь доброволец, слышь, парень.
Минуту они курили молча.
– Этот фриц очень опасен, – ответил наконец Марк.
– Если снег не закончится, он и сам завтра не вылезет. Будет лежать себе и плевать в потолок.
Марк задумчиво покачал головой:
– Если он настолько хорош, обязательно выйдет.
– Да, – кивнул Фергюс. – Такой он и есть. Вспомни выстрел вчера вечером… весь день пролежать на холоде, потом с пятисот ярдов словно в упор, да еще почти в темноте… – Фергюс прервал себя, потом быстро продолжил: – Но ведь и ты парень не промах. Ты у нас лучший.
Марк ничего не сказал, только аккуратно сбил пальцем с сигареты горящий кончик.
– Ну что, идешь? – спросил Фергюс.
– Да.
– Тогда поспи хоть немного. День у тебя будет долгий.
Марк задул огарок свечи, лег на спину и натянул одеяло на голову.
– Вот-вот, тебе надо хорошенько выспаться, – повторил Фергюс. – Когда надо будет, я разбужу.
Он с трудом подавил желание отечески потрепать товарища по худенькому плечу под одеялом.
Молодой капитан что-то тихо сказал стоящему на стрелковой ступеньке окопа часовому.
– Туда, сэр, – шепотом ответил ему тот и подбородком указал вдоль затемненной траншеи.
Ступая по доскам, капитан пошел дальше; закутанный в шинель, он сейчас походил на медведя. Ростом на целую голову выше, Шон двинулся следом. За поворотом они увидели сквозь мягкую пелену падающего снега вырытую в стенке траншеи небольшую землянку, а в ней – тускло светящую красным жаровенку. Вокруг нее на корточках, словно собравшиеся на шабаш ведьмы, сидели темные фигуры.
– Сержант Макдональд!
Одна из фигур поднялась и выступила вперед.
– Я, – послышался ответ, в тоне которого чувствовалась самоуверенность, если не дерзость.
– Андерс с вами?
– Куда он денется, – ответил Макдональд.
Еще одна из окружающих жаровню фигур встала и сделала шаг вперед. Андерс, будучи повыше ростом, двигался с грацией, как спортсмен или танцор.
– Ну как, Андерс, готовы? – спросил капитан тихим окопным полушепотом.
За молодого товарища ответил Макдональд:
– Парень в отличной форме, сэр.
Он проговорил это властным голосом – ни дать ни взять импресарио боксера-профессионала. Сразу ясно, что парень – его собственность и своего высокого мастерства самостоятельно он никогда бы не достиг.
Как раз в этот момент высоко в небе, словно белый огонь, приглушенный падающим снегом, вспыхнула яркая осветительная ракета.
В людях Шон разбирался не хуже, чем в лошадях. В любой толпе мог четко определить человека с гнильцой или, напротив, человека доброго и великодушного. Эту способность он приобрел с жизненным опытом, подкрепленным глубокой природной проницательностью.
