Из гостиной можно было попасть в спальню, которая оказалась чуть меньше первой комнаты за счет туалета. Широкая кровать без изысков, на которой вполне можно поместиться вдвоем, если не ворочаться. Матрас мягкий, на пружинах, белье простое — белое в розовый мелкий цветочек, но новое и приятно пахнущее. Подушка одна, одеяло средней плотности, симпатичное покрывало. Кроме кровати в спальне стояли платяной двустворчатый шкаф, комод и тумбочка. На тумбочке приглушенно тикал старомодный будильник, почти такой же был у бабушки. У окна стол и стул. Все простое, светлое, деревянное, покрытое бесцветным лаком, но видно, что новое и не самое дешевое.
В общем, устроилась я хорошо.
Одно плохо — одежды и обуви никакой нет. В чем весь день проходила, то и имела на все свое пока еще не слишком определенное будущее. Хорошо хоть вместе с постельным бельем Лексеич выдал мне брусочек ароматного мыла, два полотенца (большое и маленькое) и три мантии (две ежедневные и одну праздничную), так что можно было сходить хотя бы помыться и переодеться в свежее.
Что я и сделала, радуясь, что душевая действительно буквально через пару дверей и внутри не общая помывочная, а индивидуальные кабинки из матового стекла, достаточно большие, чтобы раздеться внутри и не беспокоиться, что одежда намокнет. Всего восемь кабинок, но я насчитала лишь тридцать комнат на этаже, так что вряд ли тут бывали очереди.
Под душем я простояла не меньше получаса, наслаждаясь водой, словно впервые за долгое время. Даже не столько мылась, сколько просто стояла, а затем и сидела под теплыми струями воды, позволяя ей смыть с себя усталость и грусть. Эти два дня перевернули всю мою жизнь с ног на голову. Пока пряталась и работала — не было времени думать о прошлом, но сейчас, как никогда, остро накатила тоска. О родителях, с которыми почти не общалась в последнее время, пропадая то на работе, то в клубах, то еще где-нибудь. Об однокурсниках, с которыми уже почти не поддерживала связь, хотя окончила институт всего два года назад. О коллегах, приятелях и прочих знакомых, с которыми вроде как иногда даже дружила, но ни с кем близко так и не сошлась.
И вряд ли меня вообще хватятся, разве что ближе к квартальному отчету.
Как-то это все… глупо.
Немного даже похлюпала носом, но особо не сложилось. Кажется, вчерашней истерики мне хватило, и моя душевная организация оказалась толще, чем мне думалось. Вот и хорошо. А там, глядишь, и жизнь наладится.
