и
качестве любого первичного состояния. Ваш ответ станет ключевой информацией о высших неосознанных фреймах, которые придают этому состоянию текстуру и качество.
Каковы свойства X (вашего гнева, страха, расслабления, любви и пр.)?
Какого рода гнев вы обычно испытываете, когда случается X?
Как бы вы описали качество вашего X? Эпитеты, которые придут вам в голову, расскажут о высших мета-состояниях.
«Мой гнев страшен. В гневе я бы вам не понравился».
Что в переводе значит:
«Мой гнев вложен во фрейм неприязни и ненависти. Для меня гнев — табу, под запретом, он подавлен, сдержан, и его признаки я вижу, только когда он выливается в ярость». Или:
«Я злюсь виновато. Злиться — это некрасиво. Злость никогда ничего не решает. Я вырос с двумя сердитыми родителями и поклялся себе, что никогда не стану таким, как они». Что в переводе значит:
«Я стыжусь своей злости и упрекаю себя за нее. Мой фрейм убеждения говорит, что злиться — это недостойно, что никакое это не решение проблемы и что злости следует избегать. У меня есть фрейм памяти о двух злых родителях, которые не умели выражать свой гнев эффективно, с любовью и уважением. И у меня появился фрейм решения — сказать твердое «нет!» любым проявлениям злости в моей жизни».
Почти над каждым состоянием, убеждением, идеей, представлением, самоопределением и пр. находятся высшие состояния, к которым мы обращаемся и которые задают некие фреймы. Как правило, они лежат за пределами нашего осознанного сознания. Мы храним их в таких отделах «разума», до которых не доходит осознание, которое мы исторически называем бессознательным или подсознательным. Если же эта часть «разума» действует в виде «подсознательного» (пользуясь термином Фрейда), мы осознаем ее почти без труда. Если она возникает из подавления, мы, вероятно, не позволяем себе осознать ее, держим под запретом (высший фрейм), чтобы защититься от этого знания.
Представим себе, что некий муж Джим однажды пораньше днем пришел с работы и радостно поприветствовал свою жену Ширли. Простой набор событий. Очень легко представить себе эту картину. Но какой смысл мы вкладываем в нее? Каких состояний мы достигаем в связи с первичными?
Предположим, Ширли кажется, что на нее давят, а ранний приход мужа ее встревожил. Допустим, что среди мгновенных и машинальных мыслей, мелькающих у нее в голове, присутствует и страх:
«Почему он вернулся так рано? Опять шпионит за мной? Почему он всегда за мной шпионит?»
