Она преспокойно ответила:
– В одном дали ма-аленькую промашечку, товарищ майор. Букет и в самом деле местный подарил.
– Ого! – сказал я с любопытством. – Нашелся все же ухарь? Не расскажешь?
Катя пожала плечами:
– Тут рассказывать особенно и нечего… На обратном пути свернула к родничку, пить что-то захотелось…
Все мы этот родник прекрасно знали – на полпути от поворота к деревне и нашим лагерем, метрах в десяти от дороги, с которой его прекрасно видно, там редколесье. Из нагромождения каменных глыб бил родничок, понемногу, уходя вниз по склону, превращаясь в ширившийся ручей. Еще и из-за него это место выбрали, чтобы поварам не ходить за водой слишком далеко.
– Понятно, – сказал я. – И тут подходит к тебе роковой красавец с букетом…
– Ага, – безмятежно сказала Катя. – Самое смешное, что это был как раз этакий роковой красавчик: прилизанный, усики в стрелочку. Наподобие Макса Линдера – помните, в Сандомире мы все в кино ходили? Вылитый Макс Линдер. И очень вежливо, чуть ли не с расшаркиванием, интересуется: можно ли поднести паненке эти скромные дары леса? Я подумала и взяла. Не бить же его пяткой в лоб, если он держался самым вежливым образом, – она легонько улыбнулась. – Нас же на сей раз на инструктаже не предупреждали о «запрете на несанкционированные контакты». Наоборот, прозвучало «по возможности поддерживать доверительные отношения с местным населением»… Ну вот, я букет и взяла…
– И заулыбалась наверняка на все шестьдесят четыре зуба?
– Было дело, каюсь, – сказала Катя. – От лишней улыбки не убудет. А потом… Ну, перекинулись буквально несколькими фразами, пару минут у родника постояли. Так, самая препустая болтовня. Он интересовался, не страшно ли девушке на войне, не скучно ли в этой глухомани. Очень вежливо держался, прямо-таки по-шляхетски. Ничуть не похож на обычную деревенщину. Я когда читала исторические романы, именно такими шляхтичей старых времен и представляла. Тем более он… – она вдруг сменила тему. – Но должна доложить, товарищ майор: никаких военных тайн, даже самых малюсеньких, выведать не пытался.
Я зацепился за ее обмолвку:
– Кать, а что ты имела в виду, говоря «Тем более он…»?
– А он одет был очень интересно, – сказала Катя все так же безмятежно. – В переливчатом таком зеленом кунтуше – но совсем не того фасона, что носят местные. А в точности таком, какие носили лет триста назад. Шаровары тоже не из дешевой материи, кушак красивый обмотан, очень похоже, шитый золотом, сапоги фасонные…
