– Мне тоже понравилось! – громко сказала Эмма. – И я считаю, Гордея нужно сделать одним из солистов.
– Как? – растерялся Борис. – Но ведь он почти не поёт, а рычит!
– В этом его уникальность, – кивнула Венеда.
– Тем более, представьте, какие оперы вы могли бы с ним ставить! – улыбнулась Эмма. – А ещё вы сможете выступать, где только ни пожелаете, даже в Африке! Ведь пока с вами будет Гордей с львиным туловищем и голосом, никакие хищники к вам не подойдут!
– Гастроли, говоришь? – задумавшись, протянула жар-птица. – А что? Звучит неплохо! Так и вижу заголовки – «Всемирно известный хор Бориса Жарко и его солист артист грифон Гордей».
– Значит, вы берёте меня? – радостно воскликнул грифон.
– Да, – кивнул Борис. – Так что будем заниматься с тобой отдельно. А сейчас иди, учи новые арии.
– Благодарю, – сказал Гордей. – И тебе, девица Эмма, низкий от меня поклон!
– Надеюсь, у тебя всё получится! – улыбнулась Эмма.
Грифон улыбнулся в ответ и растворился в воздухе.
– А куда он делся? – поинтересовалась Эмма.
– Переместился к себе домой – в навий мир, – ответил Дмитрий. – Если захочешь, приходи к нам завтра, и мы покажем его тебе.
– К вам в гости? – Эмма была приятно удивлена.
– Извините за беспокойство, – Борис подошёл к столу и поклонился Венеде. – Я хотел попрощаться. Мне и моему хору нужно ещё выучить новые партии. Потому вынужден откланяться.
– Ступай, Борис, – кивнула Венеда. – Надеюсь в следующий раз увидеть оперную постановку с участием Гордея.
– Как скажете, госпожа Венеда.
– И вот, возьми! – волшебница взмахнула рукой, и на траве возле Бориса появилась маленькая головка сыра. – Угощайся. Я знаю, как ты любишь сыр.
– О! Благодарю вас, благодарю! Вы так радушны! – Борис тотчас проглотил подарок и, поклонившись ещё раз, направился к хору с высоко поднятой головой. – А вы, бездельники, чего расселись?! А ну марш на наше дерево для репетиций! – жар-птица сердито шикнула на птиц. – Нам ещё, оказывается, предстоит много работы!
Птицы устало взмахнули крыльями, поднялись с веток и полетели куда-то вглубь оранжереи. И только один маленький воробей дождался, пока все птицы и дирижёр покинут дуб, и, слетев вниз, приземлился на стол.
– Привет, Эмма! – сказал воробей.
– Ой, это ты, Дивей?! – изумилась Эмма.
– Да, я рад, что ты меня узнала!
– А ты, значит, тоже в хоре Бориса поёшь?
– Честно говоря, Борис заставил. Говорит, у меня чириканье особенное какое-то получается, и что таких воробьёв ещё поискать надо. Ну, я и обрадовался, думал, что нашёл свое призвание. А сейчас видишь, как он нас ругает? Всё ему не то, да всё не эдак.
