Молча он берет меня за локоть и ведет в дом. Я не сопротивляюсь, надеясь, что сейчас меня отпустят и я снова запрусь в своей безопасной комнате. Но он ведет меня по коридору клиники и заходит вместе со мной в свой кабинет администратора. Тут нет стоматологического оборудования, но почему-то от этого даже страшнее. Кто бы знал, что страшнее зубного кабинета может быть сам зубной врач!
— Подожди меня здесь, — говорит Андрей. — Я отнесу сигары и мы поговорим о твоем наказании.
И от него так веет неотвратимостью и этой сытой игрой хищника, которому просто нравится издеваться над жертвами, что я срываюсь!
— Хватит! — ору я. Вырываю свой локоть из его руки и отталкиваю его так сильно, что даже тяжелый мощный мужчина отступает на несколько шагов, не устояв. — Хватит меня мучить, урод! Пидарас! Мудак! Трахался бы со своими мужиками! Вон вас сколько, вот и трахайте друг друга паровозиком! Зачем тебе я, ебучий извращуга?!
Но чем больше я ору, тем шире расползается улыбка на его лице. Кривая опасная улыбка, от которой у меня стынет в жилах кровь.
— Я тебе заменяла твоих мужиков, да? А теперь дорвался?! Тебя бесит, что ты не можешь меня опять трахнуть, поэтому позвал кодлу пидоров?
— Теперь могу. — Коротко говорит он. — Жди здесь.
Он выдвигает ящик стола, достает оттуда коробку сигар и округлую бутылку коньяка, выходит из кабинета и запирает замок снаружи.
Я моментально замерзаю в холодном белом помещении. На мне мокрый купальник, а едва мы сюда вошли, включился кондиционер, и я не вижу пульта, не знаю, как его выключить. Здесь все белое, холодное, сверкающее стеклом и сталью. Только огромное кресло за столом черное и кожаная кушетка у стены. Остальное: шкафы с книгами, прозрачные витрины, заполненные поблескивающими бутылями и железными лотками, два стула для посетителей, светильники с тем же ледяным светом, все, все, все белое, словно я попала в царство Снежного Короля.
Я огибаю стол, дергаю ящики, но все они заперты. Обегаю шкафы, но они тоже заперты. Окна заперты. Заперты, заперты, заперты…
Меня трясет от холода и еще от страха, леденящего, заполняющего все тело страха. Хочется сжаться и спрятаться, но некуда. Я забираюсь с ногами на кушетку и вжимаюсь в угол, словно надеюсь, что он меня не найдет здесь. Но мой красный купальник в этом снежном мире выдает меня, орет, показывает, где я. Поэтому когда Андрей возвращается уже в белом халате на голое тело, запирает дверь на ключ и кладет его в карман, ему не нужно меня долго искать.
