Это помогло.
Бог видит, я… не знаю, чего я хотел. Но это помогло.
Лиза ходила тише воды, ниже травы. Сидела целыми днями в своей комнате, а когда пришли рабочие переместилась в сад. Купалась в бассейне только вечером, когда уходили пациенты, а я оставался доделывать дела в клинике. Как только темнело, поднималась наверх и смотрела телевизор или тупила в интернете.
Я принес ей ноутбук и телефон, она поблагодарила тихим голосом и отменно проходила ежедневные проверки, так что я сократил их до раз в три дня. Думал перевести на раз в неделю.
Ее телефон так и не смогли взломать. Но наказывать ее за упорный отказ сказать пароль было бы несправедливо. Закон обратной силы не имеет.
Она молча ела свою еду три раза в день, не поднимая на меня глаз.
Один-единственный раз я наорал на нее, когда она вышла в сад в слишком коротких шортах, а я там беседовал с поставщиком стоматологического оборудования, неприятным типом, который провожал ее сальным взглядом, забыв о чем мы вообще говорим. До той поры я и не замечал, насколько у него мерзкое розовое лицо и заплывшие глазки.
— Лиза! — рявкнул я. — Переоденься!
— Да что такое… — заныла она в ответ. — Жарко же, нормально…
Жара реально стояла по-настоящему летняя, но меня взбесило то, что она огрызается. Я с намеком положил пальцы на пряжку ремня и то, как расширились от ужаса ее глаза, одновременно взбесило меня и наполнило холодным сладким удовлетворением.
Действует! Работает, значит!
Но взгляд, который поставщик бросил на ее задницу, когда она убегала в дом, мне не понравился совсем.
Быстро закончив с ним все дела, я поднялся к Лизе в комнату. Рабочие огородили часть коридора и теперь у нее была своя отдельная треть этажа. На здоровье, лишь бы ко мне не лезла. Я толкнул дверь, но она оказалась запертой. Стукнул раз, два, три… И только тогда недовольный голос со следами слез поинтересовался у меня:
— Ну что еще? Я вообще ушла!
— Открой.
— Не хочу! — прорезалась дерзость. — Ты сказал, это будет моя комната.
— Блядь… — я стукнул кулаком в стену. — Значит так. Новое правило. Когда у меня гости, ты сидишь в комнате и не высовываешь нос вообще. Ясно тебе?
Молчание было мне ответом.
— Лиза! — рявкнул я. — Еще раз! Ясно?!
— Ясно… донеслось оттуда тихое.
Все вроде было как надо, но что-то в этой ее чумной покорности меня выводило. Радоваться бы надо, что проблема решилась. До конца лета мы еще успеем установить оставшиеся правила, а когда начнется учеба менять их будет гораздо проще, когда она привыкнет, что должна вести себя скромно. Но свербело. Хер знает что. Не бывает, что бешеная кобылица вдруг угомонилась.
