Нет столь святого, как Господь; ибо нет другого, кроме Тебя; и нет твердни, как Бог наш.
Не умножайте речей надменных; дерзкие слова да не исходят из уст ваших; ибо Господь есть Бог ведения, и дела у него взвешены! <1-я Царств, II, 2-3>
От этих слов радость волной накатывала на меня. Вслушиваться в них, повторять вполголоса у себя в кабинете — это укрепляло мой дух; они помогали мне нести свой крест (и сносить окружающее зло) терпеливо, ибо скоро, очень скоро опалит всех гнев Господень.
Я готовил кару: я был исполнителем Его воли, Его правой рукой. Хмельной восторг охватывал меня, и я готов был идти куда угодно, выступить против кого угодно: в собственных глазах я стал раскаленным камнем, нет, лучше того, булатом, оружием, чей клинок крепкой закалки сразит любого врага. Я взывал к Богу изо всех сил, и в экзальтации тех минут казалось, будто Он обращается ко мне, будто Его чудесное слово сопровождает каждый мой миг, каждый шаг. Да позволено будет это признание: в такие часы голос Бога омывал меня. Его голос был словно могучая река — ее воды катились, окутывая меня, увлекая, поднимая…
После этих минут хмельного восторга испытания, о которых я упоминал выше, давались мне все труднее. Я должен сказать это, хотя моя исповедь стоит мне мук совести и повергает в глубокую печаль: испытания сделались особенно тяжелы, когда я выбрал жертву и решился возложить ее на алтарь. Нетерпение снедало меня. Хотелось выплеснуть в лицо этим людям мою ненависть, осыпать их оскорблениями, ударами, повергнуть в трепет, открыв планы моего мщения. Но я слишком хорошо владел собой, чтобы поддаться этому порыву. Я должен был лицедействовать, чтобы победить. И я лицедействовал. Но гнев, который до поры приходилось обуздывать, становился все чернее в моем сердце. Я знал, что он будет ужасен в день жертвоприношения, когда я наконец дам ему волю.
События благоприятствовали мне. Какие-то дела заставили Н. надолго уехать за границу. Целую неделю поселок полнился слухами о его предстоящем отъезде. Наконец он отбыл. Я выждал несколько дней и однажды отправился — как будто прогуляться — по дороге, ведущей в Бюзар.
Я до мелочей помню эту прогулку: некоторые знаменательные события запечатлеваются в памяти так ярко и отчетливо, что, кажется, не сотрутся из нее никогда; они оставляют неизгладимый след, потому что предшествуют важнейшим моментам жизни, они помнятся как прелюдия, до боли живая и такая горестная… Нет, я ничего не забыл из того часа пути к лесопильне.
