На обратном пути, проходя мимо какой-то забегаловки, я учуял запах свежей сдобы. Точно, собирался же в кондитерскую заглянуть.
Захожу – уютненько так. Зал отгорожен от улицы, по сути, стеклянными стенами, причем само здание стоит чуть в глубине, а не вровень с другими зданиями, и потому между тротуаром и зданием втиснулась небольшая живописная клумба. Видок на клумбу неплох, неудивительно, что посетители садятся преимущественно за столики у стены-окна. Внутренняя отделка – дерево, с закосом под крестьянскую избу. Сам-то я не из крестьян, но… как-то по-домашнему тут. Наверное. А то ведь у меня никогда не было своего дома, только благодаря памяти малыша Сашика я примерно понимаю, что такое «дом родной». Моим же «родным домом» стал продуваемый всеми ветрами, проклятый Создательницей чердак, на котором обе сущности, из останков которых я состою, нашли свою погибель в лице друг друга…
– Добрый день, чего изволите? – вывел меня из задумчивости приятный девичий голосок.
Я увидел симпатичную полную девушку лет двадцати с небольшим. Что-то подсказало мне, что заведение – семейный подряд, возможно, потому, что девушка с толстенькими щечками как нельзя лучше подходит на роль дочки пекаря.
– Да я на запах сдобы зашел, – сказал я. – Мне бы чего сдобного да сладкого, пирожных, булочек, в таком вот духе. Ну и чайку или кофе, что там вы подаете.
– У вас сегодня сладкий день? – улыбнулась девушка, явно пытаясь флиртовать.
– Угу. У меня каждый день сладкий, когда удается вырваться с базы.
Я получил пару сдобных, душистых булочек с джемом и сгущенным молоком, кофе со сливками и расположился у окна.
Надолго вкусняшек мне не хватило, и я снова пошел к стойке за добавкой. Тут рядом с девушкой нарисовался сам пекарь – в белой рубашке, белом фартуке и белом колпаке, по возрасту годится ей в отцы, седоусый, но вопреки ожиданиям – сухопарый, а не толстый.
– Как раз штрудель из духовки вынул, – сообщил он, – не желаете ли?
– Конечно, желаю, – сказал я.
Девушка с завидным для своих округлостей проворством метнулась на кухню.
– А вы, стало быть, из той военчасти, что возле города? – полюбопытствовал пекарь.
– Угу.
– А мы все гадали, кто там дислоцируется… Никогда бы не подумал, что у нас остались кавалерийские части.
И тут я вспомнил, что у меня на поясе висит свернутый хлыст.
– Ах, вы про хлыст… Да нет. Использую его, чтобы отбиваться от сержанта, – пошутил я.
Девчушка, как раз появившаяся с порцией штруделя, захихикала, я улыбнулся. В принципе, она несколько полнее, чем хотелось бы, но все равно ничего так…
