Торговец несколько мгновений мешкал, решая, за кого приняться в первую очередь – за воровку-девушку или за наглеца Алладина. Злость взяла верх, и торговец, разжав руки, отпустил девушку и всей своей тушей навалился на Алладина, пытаясь прижать его к лотку с фруктами.
Алладин ловко увернулся, а торговец рухнул на прилавок, раздавив собой множество фруктов. Он весь перепачкался в косточки и сок, испортил свой халат и товар. И это разозлило его еще больше.
Глаза торговца налились кровью, он наклонил голову вперед и двинулся на Алладина, ужасно вращая глазами, размахивая здоровенными кулаками.
– Я тебя в порошок сотру, раздавлю, как букашку! – ревел торговец.
Но Алладин ловко уворачивался от ударов, а сам при этом наносил удар за ударом, чем выводил торговца из себя и радовал собравшуюся толпу, через которую с невероятным трудом пробирались стражники, размахивая ятаганами.
– Так его! Так его, Алладин! – кричали люди, – Бей этого гнусного кровопийцу!
И Алладин старался. Он вертелся волчком, пинал толстого увальня-торговца, хохотал, заглядывая ему в лицо.
А ловкий Абу, спрыгнув с плеча Алладина, сорвал с головы торговца тюрбан и стал выдергивать редкие волосенки.
Торговец верещал так, будто его посадили на раскаленную сковороду.
А народ заходился веселым смехом все больше и больше. Многие даже падали на колени и, давясь хохотом, валялись на земле.
– Да беги же ты быстрее! – закричал Алладин, обращаясь к Жасмин.
А та стояла, как вкопанная, следя за тем, как прекрасный юноша дерется с торговцем, защищая ее.
Но ликование толпы было не долгим. Стражники, расшвыряв зевак, выскочили к прилавкам, сразу же схватили всех троих – и торговца фруктами и бесстрашного Алладина.
Тупой начальник стражи никак не мог разобраться, кто же из них виноват и поэтому на всякий случай приказал связать всех троих.
Торговец говорил одно, Алладин утверждал другое, а Жасмин говорила уж совсем невероятные вещи, будто бы она дочь султана, и требовала отпустить на волю Алладина и извиниться перед ним.
– Вяжите покрепче! – приказал начальник стражи.
Алладина связали первым, затем толстыми веревками скрутили руки торговцу фруктами, который, брызгая слюной и вращая глазами, продолжал доказывать, что он законный хозяин лотка и не может оставить свой товар без присмотра.
А тем временем зеваки и воришки растаскивали оставшиеся фрукты. Пуще всех старался Абу, ведь его никто не ловил, да разве возможно такое, чтобы человек смог поймать ловкую хитроумную обезьяну, тем более, голыми руками, не вооружившись какой-нибудь хитростью или приспособлениями.
