Кто умеет с пользою заведовать милосердием, тот способен чуть ли не ко всем административным отправлениям. В этом случае, как и во многих других (в особенности что касается воспитании детей), обязанности, разрешаемые женщине, могут быть отправляемы разумным образом без должной к этому делу подготовки, в которой, однако, женщинам положительно отказывается, к немалому ущербу для общества. Здесь кстати указать на ту курьезную постановку, какую дают вопросу о женской неумелости некоторые господа, находящие, что легче отделываться смехотворными карикатурами, чем ответами на серьезные возражения.
Когда говорят, что исполнительная способность и благоразумные советы женщин могли бы иногда быть полезными в государственных делах, то эти любители красного словца потешаются над тем, как, дескать, забавно видеть в парламенте или кабинете заседание семнадцатилетних девушек или двадцатидвухлетних жен, прямо перенесенных из гостиной в палату общин. Но остряки забывают при этом, что в таком раннем возрасте обыкновенно не выбирают и мужчин для заседании в парламенте или для ответственных политических обязанностей. Здравый смысл мог бы один уже подсказать, что если бы такие обязанности и были поручаемы женщинам, то только таким, которые, не чувствуя особенного призвания к брачной жизни или предпочитая другое употребление своих способностей, пожертвовали лучшими годами молодости, чтобы по мере сил подготовить себя к деятельности, составляющей предмет их желаний. Ведь и теперь даже многие женщины предпочитают браку те честные занятия, которые дозволены им с такою скаредностью. В особенности выбор этот падал бы, может быть, на жен и вдов лет под сорок или пятьдесят, так как их знакомство с жизнью и способность к управлению, приобретенная в семействах, могут, при содействии должной научной подготовки, принести пользу в более обширной сфере… В Европе нет ни одной страны, где бы умнейшие мужчины не узнали неоднократно опытом и не свидетельствовали громко о том, что совет и помощь смышленых, опытных женщин делаются весьма полезными при достижении как частных, так и общественных целей. В некоторых важных отраслях публичной администрации такие женщины положительно заткнут за пояс большинство мужчин – между прочим, в обстоятельном ведении приходно-расходного бюджета. Но мы говорим здесь вовсе не о пользе, какую может извлечь общество из официальной службы женщин, но о той тупой, безотрадной жизни, на какую оно так часто обрекает женщин, закрывая для способностей, сознаваемых многими из них, всякую другую, более широкую сферу деятельности, кроме той, которая для одних может быть внезапно закрыта, а для других никогда и не открывалась. Если на свете и есть что-нибудь существенно важное для счастья людей, то это возможность полюбить свое обычное занятие. Это условие отрадного существования вообще удовлетворяется очень недостаточно, а для громадного большинства людей оно и совершенно вычеркивается, но такое вычеркиванье искалечивает не одну человеческую жизнь, одаренную, по-видимому, самыми богатыми задатками успеха. Но если обстоятельства, которых общество еще не умеет преодолеть, часто делают такое уродованье неизбежным в настоящее время, то общество все же не должно навлекать такую пытку само на себя. Неразумие родителей, неопытность самого юноши или отсутствие внешних благоприятных обстоятельств для выбора своего настоящего призвания вместо нелюбимого дела, за которое, однако, представляется возможность взяться, все это осуждает множество людей. Как же тяжело всю жизнь возиться со своим делом нерадиво и с отвращением, тогда как есть другие занятия, которые спорились бы у них успешно и были бы для них приятны. Но на женщин приговор этот налагается действующим законом или равносильным закону обычаем. Различие пола имеет для женщин тоже роковое значение, что в непросвещенных обществах цвет кожи, племенное происхождение, религия или, как в покоренной стране, национальность. Это неумолимое устранение почти от всех более или менее почтенных занятий, за исключением тех, которые не могут быть выполнены другими или которые в глазах этих других представляются слишком для них низкими. Страдания, порождаемые этого рода причинами, обыкновенно встречают такое слабое сочувствие, что очень немногие способны понимать всю глубокую скорбь, вызываемую даже теперь сознанием бесплодно истраченной жизни. Подобные чувства будут, однако, иметь место чаще и чаще, по мере того, как идеи и способности женщин, благодаря успехам цивилизации, будут все менее и менее соответствовать тем узким рамкам, в которые общество втиснуло всю их деятельность.
