Нам, быть может, заметят, что чрезмерная нервная восприимчивость женщин не благоприятствует их практической деятельности вне пределов домашнего очага, так как свойство это делает их непостоянными, изменчивыми, слишком горячо подпадающими влиянию данной минуты, неспособными к упрямой настойчивости, к холодному и уверенному употреблению своих умственных средств. Я полагаю, что именно в таких фразах резюмируется значительная масса возражений, выставляемых против способности женщин к высшему разряду серьезных занятий. Но многое из всего сказанного свидетельствует только об избытке нервной энергии, требующей исхода, и потому подобные явления прекратились бы сами собою, если бы энергия эта была направлена к определенной цели. Многое также, сознательно или бессознательно, является результатом жеманной дрессировки, как мы можем видеть из того, что об «истериках» и обмороках уже почти нигде не слышно с тех пор, как на эти припадки миновала мода. Притом же заметим, что очень многие женщины высших классов воспитываются ни дать ни взять как тепличные растения (еще в Англии это делается менее, чем в других странах), защищенные от благотворных изменений воздуха и температуры, вдали от тех занятий и трудов, которые сообщают стимул и циркуляцию кровеносной и мышечной системам, тогда как нервная система женщин, особенно в области сильных ощущений, поддерживается в постоянно напряженном состоянии. При таком воспитании нет ничего удивительного, если те из слабонервных женщин, которые не умирают от чахотки, оказываются раздражительными, склонными к расстройствам от малейших причин, внутренних или внешних, и не имеют достаточной силы, чтобы довести до конца такой труд (будь он физический или умственный), который требует более или менее продолжительных усилий. Но женщины, вынужденные зарабатывать себе средства к жизни, вовсе не выказывают этой болезненной дряблости, разумеется, если только их не мучат нескончаемой усидчивой работой в затхлых, нездоровых комнатах. Женщины, сызмала участвовавшие в бодром физическом воспитании и телесной свободе своих братьев, достаточно поддерживаемые в своей последующей жизни свежим воздухом и моционом, редко страдают такою раздражительностью нервов, которая была бы для них препятствием к деловым заботам. Правда, в обоих полах есть такие лица, у которых сильная нервная раздражительность составляет особенность организации, и притом особенность эта проникнута таким резким характером, что оказывает решительное влияние на все стороны жизненной деятельности. Подобно другим физическим особенностям, эта черта организации передается но наследству и переходит как на дочерей, так и на сыновей; очень вероятно также, что женщины, наследующие этот так называемый нервный темперамент, многочисленнее сравнительно с подобными же мужчинами. Допустим, что это факт, и затем спросим: разве мужчины с нервным темпераментом считаются неспособными для тех обязанностей и занятий, которые обыкновенно поручаются мужчинам? Если нет, почему же от них должны быть устранены женщины того же темперамента? Особенные свойства темперамента, без всякого сомнения, служат препятствием к успешному отправлению некоторых специальностей, хотя в других, наоборот, оказывают еще большее содействие; но если темперамент благоприятствует занятию, иногда даже в тех случаях, когда он является в этом отношении неудобством, то мы видим блистательные примеры успешной деятельности, представляемые мужчинами с наиболее сильно развитой нервной впечатлительностью. При большей способности к возбуждению, такие люди отличаются в практической деятельности от людей с другими условиями физической организации тем, что силы их в моменты сильного возбуждения представляют большее несходство с теми же силами, не вышедшими из своего обыкновенного состояния: тогда человек становится, так сказать, выше самого себя и с легкостью делает то, к чему во всякое другое время он чувствует себя совершенно неспособным. Но это сольное возбуждение, если исключить людей со слабосильной телесной организацией, является не как внезапный, быстро проходящий проблеск, не оставляющий никаких прочных следов и совершенно непригодный для стойкого преследования известной цели. Нервный темперамент именно тем и характеризуется, что может сообщать способность к хроническому возбуждению, которое удерживается рядом продолжительных усилий. Это-то и называется восторженным мужеством. Оно побуждает кровную скаковую лошадь бежать, не переводя духа, до окончательного, смертельного истощения сил; оно внушило изумительную энергию многим слабым женщинам не только на эшафоте, но и чрез длинный предварительный ряд телесных и душевных пыток. Очевидно, что люди с подобным темпераментом особенно пригоднее для того, что может быть названо исполнительной частью в деле руководства человечеством. Из них выходят великие ораторы, пропагандисты, восторженные провозвестники новых эпох.
