Выдрыхся – просто до безобразия. Давно так много и «бесцельно» не спал. Встал в восемь утра – свежий, как огурчик с грядки. И тут же побежал в спортзал, по дороге поздоровавшись с Амалией, возившейся на кухне. Она уже что-то жарила – вроде как пирожки. С ее умением готовить растолстеешь, как бочка!
Хмм… впрочем, мне это не грозит. Гомеостаз! Маятник стремится занять самую нижнюю, самую устойчивую точку в пространстве.
Попрыгал со скакалкой, поотжимался, побил по мешку – весь мокрый, как мышь! «Дыхалка» ни к черту. Легкие повреждены. Они заросли, да, раны закрылись, но объем-то уменьшился. Теперь придется их заново учить дышать. Развивать.
Знакомое дело, и очень неприятное дело – восстанавливать свою «дыхалку». Стопятьсот потов сойдет, пока вернешься к прежнему уровню тренированности. Хотя… гомеостаз поможет! Но все равно пока что трудновато.
Насиловать организм не стал, ограничился кардиотренировками, до железа почти и не добрался. Почти – потому что немного поработал гантелями – на плечи, на трапеции. Ну и поприседал – тоже с гантелями. Ноги надо держать в тонусе.
После тренировки зашел в душ и долго, с наслаждением плескался под струями горячей воды. И подумалось – а какого черта у меня нет сауны? Бани? Обязательно сделаю баню! Да еще и чтобы на дровах! Попариться, а потом с разбегу – бах! И в океан! Классно ведь!
Ольга с Амалией накрывали на стол, когда я вошел в гостиную. Ольгу с утра я не видел, потому поздоровался и подмигнул:
– Как спалось, красавица? Какие сны снились?
– Всякие… – улыбнулась Ольга, и взгляд ее метнулся в сторону, будто застеснявшись своих мыслей – выспалась, просто здорово! В больнице почему-то плохо спится…
– Еще бы не плохо! – вмешалась Амалия – Когда в соседней комнате твой мужчина при смерти, с дыркой в груди! Да я бы если бы с Серхио такое случилось – совсем бы не спала! Ты еще молодец, крепкая!
Я закусил губу: какого черта они все упорно нас с Ольгой постоянно ставят вместе? С чего они решили, что я с ней сплю? Но ничего не сказал. Ольга тоже ничего не сказала, потупила глаза и снова принялась раскладывать приборы.
Вообще-то кухонные дела совсем не ее уровень – она мой секретарь, машинистка, переводчица и все такое. Ей не по чину помогать Амалии накрывать на стол и готовить. Но она сама взялась ей помогать, а я и не протестовал – почему бы и нет?
Честно сказать, наверное я все-таки откровенное порождение советского строя: не могу разделять свой персонал по классам, тем более, если эти люди мне вовсе не чужие. Пабло я считаю своим другом, его жену – тоже, Серхио с Амалией родители Лауры, родители друзей (и тоже друзья!) – так как же я могу считать их просто персоналом и не сажать за свой стол?
