Вдохнула в себя воздух и замолчала, чувствуя, как заливает краской лицо. Ну нельзя, нельзя быть такой скромнягой, ей-богу, вот бы сейчас Юлька ее осмеяла! И Гриша ничего не говорит, только смотрит на нее, смотрит… Будто новыми глазами смотрит. Хотя нет… Теми же глазами, только слегка удивленными.
– И ты мне тоже снишься, Варь… Так же снишься, будто мы только вдвоем…
Она выдохнула с легкостью – уф, слава богу! Как же он это сказал – у нее мурашки по спине пробежали! А еще она сразу ему поверила – так и есть.
Он обнял ее, прижал к себе. Больше можно было и не говорить ничего, и без того все понятно. И без обязательных этих слов про любовь. Потому что ощущение любви и есть любовь. По крайней мере, у них так получилось…
Или все-таки надо сказать? Пусть и слова эти будут, не помешают.
– Я так люблю тебя, Гриш… Давно люблю… С тех пор как увидела…
– И я тебя – давно… – проговорил он слегка удивленно и, как ей показалось, с некоторой досадой. Вроде того – и так понятно, о чем это они?
– И мы всегда будем вместе, да, Гриш?
– Конечно… Конечно, вместе. Ты – моя половинка, я это сразу понял, как увидел тебя. Так и будем жить – единым целым… Одним счастьем. Одной семьей. Ты ведь выйдешь за меня замуж, Варь?
– Конечно… Конечно, выйду! Зачем спрашиваешь? Но мне ведь только семнадцать пока… А ты… Ты такой взрослый! Институт заканчиваешь!
– Так через год и ты будешь взрослая. Не будем никуда торопиться – зачем торопиться, если мы все друг про друга знаем, правда? Подождем еще год… Некоторые такого счастья всю жизнь ждут, ищут его и найти не могут, а я, выходит, счастливчиком оказался! На меня сразу это счастье свалилось – больное гриппом, коротко стриженное и лопоухое… Как вспомню, какой ты была, когда я тебя впервые увидел… Смешная такая… Любимая…
– Гриш, я так счастлива сейчас, если б ты знал! Я так люблю тебя, Гриш…
Они и не заметили, что пошел дождь и что оба промокли основательно. Она вдруг чихнула громко и сама на себя разозлилась: испортила все! А Гриша схватил ее за руку, потянул за собой:
– Бежим! Бежим скорее, иначе простынешь! Давай-давай, не тормози, ну!
Она потом ходила несколько дней как пьяная. Хлюпала носом – то ли от счастливых слез, то ли и впрямь подхватила простуду под тем дождем. Не видела ничего, не слышала, только Гришин голос в голове звучал: «Люблю, ты моя половинка… Ты ведь выйдешь за меня замуж, правда? Пусть через год…»
Все и случилось через год, когда ей исполнилось восемнадцать. В один день произошло два замечательных события: они с Гришей подали заявление в загс, а еще она в списках поступивших в институт себя нашла! В педагогический! Но первое событие было важнее.
