– Ничего, мам… – тихо всхлипнула Даша. – Просто я в детдом не хочу… Мне страшно, мам… А вдруг, если нам совсем негде жить будет, нас с Мишкой в детдом заберут?
– Не заберут, Дашенька, что ты! С чего ты взяла?
– Но ты сама только что с тетей Юлей говорила, я же слышала…
– А уши греть меньше надо, Даш, тогда и жить легче будет! – досадливо произнесла Юлька, мельком глянув на Варю.
– Правда не заберут, мам? – проигнорировав Юлькино замечание, тихо повторила девочка.
– Правда, Дашенька! Я вас не отдам, что ты! И не думай даже! Не отдам… Или… Или сама с вами туда пойду…
– Так тебя же не возьмут, ты взрослая!
– Ну и что! Я все равно рядом с вами буду, в любом случае! Хоть уборщицей, хоть нянечкой… Я же ваша мама, ты что! По-другому просто быть не может!
– А почему же тогда… Почему же твоя мама тебя бросила? Ведь она тоже мамой была?
Юлька хмыкнула и покрутила головой, с любопытством уставившись на Варю, – давай, мол, отвечай на законный вопрос… А я посмотрю, как ты будешь выкручиваться…
– Да я и сама не знаю, доченька… – очень просто ответила на сложный вопрос Варя. – Наверное, у нее так обстоятельства сложились, кто знает…
– Ей тоже негде жить было, да?
– Может, и так…
– Как нам, да?
– Я не знаю, Дашенька. Не знаю…
– А ты ее вообще-вообще никогда не видела? Ни разу в жизни?
– Нет, Даш. Не видела.
Даша снова скуксилась, собираясь заплакать, и Юлька спросила удивленно:
– Опять? А теперь-то чего, Даш?
– А мне маму жалко, теть Юль…
– Ну все, Варь, хватит мучить и себя, и ребенка! – не выдержала продолжения грустного диалога Юлька. – Слышать больше этого не могу! Развели тут… Бог знает что, даже слов приличных подобрать не могу, одни неприличные в голову просятся! Давайте лучше пойдем на кухню и поедим! Между прочим, я целую сковородку картошки нажарила…
Никто возражать не стал. Отправились на кухню, Юлька встала к плите, подняла крышку со сковороды, и запах жаренной с луком картошки моментально заполонил все пространство. Варя сглотнула голодную слюну, произнесла тихо:
– Спасибо тебе, Юль… Я со вчерашнего вечера ничего не ела…
– А чего не ела-то?
– Да не могла как-то… От всего этого… От непонимания, что делать, как жить дальше… Просто кусок в горло не лезет.
– Ну да… Если загремишь в больницу от истощения, оно, конечно, сразу все и решится наилучшим образом. Совсем с ума сошла, что ли? Есть она не может, видите ли!
– Ну не ворчи на меня, Юль…
– А кто еще будет ворчать на тебя, если не я? Пушкин, что ли? Александр Сергеевич? Вот, ешь давай! – Юлька поставила перед Варей полную тарелку картошки. – Чтобы все смела, до последней крошки, поняла?
