Каждый думал: "Будет день и тогда я проснусь лицом Гроб привычек сломает летаргический труп." А безумный выл: - Пусть страницы улиц замусорятся Пятерней пяти тысяч губ.
От задорного вздора лопались вен болты И канализация жил. Кто-то в небо луну раздраженную, желтую, Словно с желчью пузырь уложил.
Он вопил: -я хороший и юный; Рот слюною дымился, как решетка клоак... И взбегал на череп, как демагог на трибуну, Полновесный товарищ кулак.
А потом, когда утренний день во весь рост свой сурово И вокруг забелело, как надевши белье, На линейках телеграфных проволок Еще стыла бемоль воробьев,
Огляделись, и звонкие марши далече С зубов сквозь утро нес озноб, И стало обидно, что у поэта рыдавшего речью В ушах откровенно грязно.
Март 1919
- 53
Кооперативы веселья
Душа разливается в поволжское устье, Попробуй переплыви! А здесь работает фабрика грусти В каждой строке о любви.
А здесь тихой вонью издохшей мыши Кадят еще и еще, И даже крутые бедра матчиша Иссохли, как черт знает что.
А здесь и весна сиротливой оборванью Слюнявит водостоки труб, И женщины мажут машинной ворванью Перед поцелуем клапаны губ.
А чтоб в этой скучище мелочной Оправдаться, они говорят Что какой-то небесный стрелочник Всегда и во всем виноват.
Давайте докажем, что родились мы в сорочке, Мы поэты, хранители золотого безделья, Давайте устроим в каждой строчке Кооперативы веселья.
В этой жизни, что тащится, как сахарой верблюдище, Сквозь какой-то непочатый день, Мы даже зная об осени будущей Прыгнем сердцем прямо в сирень.
Прыгнем, теряя из глотки улыбки, Крича громовое: "На!" Как прыгает по коричневой скрипке Вдруг лопнувшая струна.
Январь 1919
- 54
Динамизм темы
Вы прошли над моими гремящими шумами, Этой стаей веснушек, словно пчелы звеня. Для чего ж столько лет, неверная, думали: Любить или нет меня?
Подойдите и ближе. я знаю: прорежете Десну жизни моей, точно мудрости зуб. Знаю: жуть самых нежных нежитей Засмеется из красной трясины ваших тонких губ.
Сколько зим занесенных моею тоскою, Моим шагом торопится опустелый час. Вот уж помню: извозчик. и сиренью морскою Запахло из раковины ваших глаз.
Вся запела бурей, но каких великолепий! Прозвенев на весь город, с пальца скатилось кольцо. И сорвав с головы своей легкое кепи, Вы взмахнули им улице встречной в лицо.
И двоясь, хохотали В пролетевших витринах, И роняли Из пригоршней глаз винограды зрачка. А лихач задыхался на распухнувших шинах, Торопя прямо в полночь своего рысака.
