Немного подумав, канцлер решил не утруждать себя одеванием, а встретить позднего визитера в халате, самим своим видом упрекая, что тот посмел вытащить старого больного человека из постели. Но, похоже, герцогу не было дела ни до человечности, ни до грубых нарушений правил приличия. Плохо дело!
Райн’яр ворвался в его гостиную, как ураган. Весь его вид говорил о крайнем возбуждении. Каштановые, чуть волнистые волосы пребывали в беспорядке, карие глаза сверкали лихорадочным блеском. А он, пожалуй, красив, этот герцог Лаира. В скором времени в молодого короля будут влюблены все илирийские дамы – от придворных красавиц до последней прачки.
– Что привело вас ко мне, герцог, в столь поздний час? – Шанари нарочно говорил ворчливым тоном. – Простите, что не могу принять вас в должном виде. Я собирался спать. В моем возрасте лучше ложиться до полуночи, если хочешь сохранять ясную голову весь день. Я предпочитаю обсуждать дела с утра. Впрочем, если ваше не терпит отлагательств, я выслушаю. Может, хотите чаю? – скрепя сердце предложил он.
– Ну уж нет, благодарю, – усмехнулся Райн’яр. – Обойдусь без чая. Сомневаюсь, что напитки из ваших рук будут мне полезны.
Шанари похолодел. Прозрачный намек походил на открытое обвинение. Тем больше поводов не заметить его.
– Ваша правда, – канцлер, нарочито кряхтя, опустился в кресло. – К чему вам стариковские напитки? Вы, должно быть, предпочитаете вино? До чая нужно дорасти, молодой человек. Чтоб ощутить всю полноту и богатство вкуса, тонкий аромат, дивные согревающие и бодрящие свойства. Вы, герцог, слишком молоды пока, чтоб видеть и ценить такие нюансы.
– Зато моя молодость не мешает мне видеть кое-что другое, – Райн’яр плюхнулся в кресло напротив, хотя Шанари не предлагал ему присесть.
– Что, например? – с деланным безразличием поинтересовался канцлер, предчувствуя ответ.
– Почему вы хотите убить Эвинол Райнар? Какая польза вам в смерти королевы?
Ну, вот пылкий юноша и раскрылся. Все действительно так плохо, как казалось. Даже хуже. И все же Шанари не собирался просто сдаваться.
– О чем вы толкуете, герцог? – он знал, что ни один лишний мускул не дрогнет на лице, ни одна паническая нотка не послышится в голосе. Десятилетия тренировок давали себя знать. – Должно быть, я не ошибся, предположив в вас пристрастие к вину. Или это любовь ударила вам в голову?
– Любовь тут, может, и примешалась, – Райн’яр сверлил его глазами, – а вот вина я не пил. Зато отведал другого напитка. Отвара, которым вы пичкаете ее величество. Хотите знать, что было дальше?
